Великий князь Николай Николаевич

Существовавшие в то время официальные уставы кавалерийской службы и наставления к ним страдали к тому же слишком большой общностью указаний, которые оставались часто неуловимыми для начальников средней руки. Они требовали самостоятельной разработки деталей, каковая работа была непосильна большинству тогдашних кавалерийских начальников. В результате этого многие отделы обучения как бы обходились, причем особенно страдали вопросы организации разведки в широких размерах и употребления боевых порядков крупных частей кавалерии (свыше полка). Между тем в то время в России существовали не только кавалерийские дивизии, но пользовалась вниманием также идея сведения дивизий в отдельные кавалерийские корпуса. Кроме того, свойства новых образцов артиллерии и винтовки требовали также изменения уставных форм.

В сущности, вся предварительная работа по пересмотру действовавших уставов производилась в штабе 2-й гвардейской кавалерийской дивизии под руководством ее энергичного и сведущего начальника, и, как я сказал, уже задолго до появления новых уставов по рукам ходили литографированные листки, составленные по опыту обучения частей 2-й гвардейской кавалерийской дивизии в штабе этой дивизии. Сами же уставы, по которым начала учиться вся русская кавалерия, вышли несколько позднее, а именно в 1896 г., когда великий князь Николай Николаевич занял уже должность генерал-инспектора всей кавалерии. Это были: а) Устав кавалерийской службы (при части) и б) Наставление для ведения занятий в кавалерии.

В тот же период времени стало входить в употребление решение в поле разного рода тактических задач путем маневрирования против обозначенного противника, также передвигавшегося по указаниям особого лица, получавшего соответственные указания от старшего руководителя.

3. Новый генерал-инспектор кавалерии

Весьма скоро по восшествии на российский престол императора Николая II должность генерал-инспектора кавалерии была восстановлена, и на нее в 1895 г. назначен великий князь Николай Николаевич.

Великий князь оставался в этой должности 10 лет, и, таким образом, при его кипучей энергии личное влияние его на развитие русской конницы вылилось в совершенно исключительные формы.

Должность генерал-инспектора при наличии в России командующих войсками в округах, на которые была поделена вся территория России, с непосредственным подчинением названным лицам всех войск, находящихся на ней, несомненно, должна была представлять известные тактические трудности. Излишнее вмешательство в подбор личного состава и в порядок ведения занятий, несомненно, могло вызывать разного рода неприятные трения с командующими войсками; напротив, при уклонении от такого вмешательства генерал-инспектор не мог рассчитывать добиться в полной мере проведения своих требований, в особенности если они находились не в полном согласии со взглядами местного начальства.

Великий князь взял в этом отношении среднюю линию. В отношении занятий он предоставлял наблюдение за всем ходом их в течение зимнего периода местному начальству; его объезды поэтому начинались лишь в период эскадронных учений в кавалерии и продолжались вплоть до осени, т. е. до конца специальных кавалерийских сборов. Впоследствии же он ограничивался даже проверкой строевых и тактических занятий только в период специальных кавалерийских сборов, оставляя, впрочем, за собой право проверки в эти же периоды и тех эскадронов, которые почему-либо выделялись в ту или другую сторону. В общем, эти проверки давали ему материал для суждения о качестве всего личного состава кавалерии.

Вот как описывает один из бывших начальников кавалерийских дивизий сделанное ему однажды испытание:

«Лично моему единению с конем великий князь сделал экзамен, проскакав со мною более трех верст до того места, с которого он хотел видеть порядок дебуширования полков на военное поле по данному им указанию.

Теряю ли я при этом дыхание, он проверял, бросая по дороге те или другие вопросы, на которые я должен был отвечать. Командира корпуса мы на скачке потеряли, а командующий войсками наблюдал вообще издали, чтобы не стеснять великого князя и не принимать участия в столь быстрых передвижениях при его раненной в колено ноге».

Приведенный пример – образец экзамена только на свежесть сил и выносливость начальника. Но решение тактических задач путем маневра двухстороннего или против обозначенного противника давало материал для суждения и о более серьезных внутренних достоинствах испытуемого как кавалерийского начальника.

Получавшиеся данные о начальниках по окончании объезда суммировались и служили материалом для их служебных аттестаций.