Великий князь Николай Николаевич

Великий князь, избегавший посещения крупных городов во избежание шумных оваций, жил во все время маневров в поезде, стоявшем посреди чудесного леса, к которому была подведена специальная ветка. Около поезда был разбит красивый палаточный лагерь. 14 сентября в честь высокого гостя французскими властями был устроен банкет, а в заключение маневров прибывший на поле действий президент республики дал блестящий завтрак, в течение которого великий князь, отвечая на приветствие главы Франции Фальера, отметил особым словом «индивидуальную инициативу» французского солдата, живым наблюдателем которой ему пришлось быть.

Все присутствовавшие оценили наблюдательность великого князя и были в восхищении от его манеры держать себя с царственной осанкой и вместе с тем с удивительной простотой. Особенно поразил всех рост великого князя, выделявшийся среди всех присутствовавших и составлявший разительный контраст по сравнению с небольшим ростом тогдашнего французского военного министра А. Мильерана.

В период пребывания великого князя во Франции некоторые члены его свиты успели побывать на французских военных заводах и убедиться в совершенстве материальной части той армии, которая в случае войны с Центральными державами должна была стать рядом с русской армией.

6. Частная жизнь великого князя в этот период времени

После Русско-японской войны великий князь в 1907 г. женился на сестре жены своего брата Петра Николаевича, великой княгине Анастасии Николаевне, рожденной княжне Черногорской.

Великая княгиня воспитывалась в Петербурге, в Смольном институте, и была первым браком замужем за принцем Георгием Лейхтенбергским. Брак ее с великим князем Николаем Николаевичем явился бездетным.

В бытность свою главнокомандующим гвардии и Петербургского военного округа великий князь проживал первые годы в приобретенном им небольшом доме на Михайловской площади, рядом со зданием Дворянского собрания. Впоследствии же им был выстроен для себя более комфортабельный дом-дворец на Петербургской стороне, близ Троицкого моста, на набережной Невы.

В некоторых источниках можно встретить намеки, что великая княгиня Анастасия Николаевна и ее младшая сестра Милица, жена брата Николая Николаевича – великого князя Петра Николаевича, были настроены в религиозных вопросах крайне мистически и, между прочим, служили поставщиками для императорской четы разных полуграмотных старцев, монашек и «святых» лжепророков, которых на Руси вследствие народной темноты было не перечесть сколько! В числе такого рода людей ко двору попал и известный Григорий Распутин, или Новый, как его назвал наследник престола цесаревич Алексей. Слишком известна роль этого лица в ходе истории последних лет царствования императора Николая II, чтобы на нем нужно было здесь останавливаться долго!

Воспользовавшись настроением императрицы, верившей в то, что истинная русская мудрость таится только в народе и что все, что стоит между этим народом и русским царем, является вредным средостением, Распутин в напоминание своего крестьянского происхождения никогда не снимал народного по покрою костюма, хотя и ходил в шелках и дорогих шубах, равно как щеголял своей колоссальной безграмотностью и невежеством. Обладая, несомненно, особой магнетической силой, он взял на себя также роль знахаря-целителя по отношению к наследнику, отвечая тем самым нежным и тонким струнам ее материнской души.

«Пока я с вами, ничего дурного случиться не может», – обыкновенно говорил он, укрепляя тем свое положение при дворе.

В силу моей неосведомленности я не могу читателя разуверить в том, что слухи о проникновении Распутина в царский дворец через посредство жены великого князя неверны. Но все же должен, на сей раз уже с полным знанием, заявить о полном презрении великого князя Николая Николаевича к этому человеку в период войны. О приезде Распутина в Ставку во время нахождения во главе армии великого князя Николая Николаевича, разумеется, не могло быть и речи, как не могло быть речи и о влиянии его на ход военных событий.

С другой стороны, нельзя не заметить, что такие люди, как Распутин, около которых обыкновенно лепятся опасные авантюристы и малочестные дельцы, обыкновенно появляются лишь в тех кругах, в которых на них обнаруживается спрос. При дворе не он был первый, не он, вероятно, был бы и последним при ином ходе событий. Перелагать лично на них всю ответственность за происшедшие события, конечно, неправильно. В здоровой атмосфере Распутин быстро потух бы, как это видно из последующих отношений к нему Николая Николаевича, и его сила расцвела махровым цветом лишь вследствие окружавшей его в стенах царского дворца больной атмосферы.

Главный ужас распутинского времени был в том, что он оказался не в одиночестве. Его весьма быстро захватили в тесное кольцо разного рода авантюристы, влиянием которых и расшатывался авторитет центральной власти, венчавшийся русским монархом.