Великий князь Рюрик

Итак, Спиридон-Савва составил новую версию истории Рюриковичей. Но это лишь одна часть его «Послания». Была и вторая – там рассказывалось о передаче на Русь византийских знаков власти, чем дополнительно подчеркивалась преемственность между Русским государством и великими империями прошлого – не только с Римом (через фигуру Августа), но и с Византией.

Дело, по словам Спиридона, обстояло так. Киевский князь Владимир Всеволодович, желая сравняться по могуществу с великими князьями прошлого (в первую очередь Игорем и Святославом), бравшими некогда дань с Византийской империи, предпринимает поход на Константинополь.

В «Сказании» поход описан так:

«Егда седѣ в Киеве на великомъ княжении, совѣтъ начятъ творити съ князми своими и съ боляры и велможи, тако рекъ: «Егда азъ малъ есмь преже мене царствовавшихъ и хоругви правящих скипетра великиа Русиа, якоже князь великий Олегъ ходил и взял съ Цариграда великую дань на вся воа своа и здравъ въсвояси возвратися; и потомъ Всеславъ Игоревич, княз великий, ходил и взял на Коньстянтине градѣ тяжьчайшую дань. А мы есмя Божиею милостью настолницы своих прародителей и отца моего великого князя Всеволода Ярославичя и наслѣдницы тоя же чести от Бога. Нынѣ съвѣта ищу от васъ, моея полаты князей, и боляр, и воеводъ, и всего христолюбиваго воиньства; да превознесется имя святыа живоначалныа Троици вашея храбрости могутьством Божьею волею с нашимъ повелѣниемъ; и кий ми совѣтъ противъ воздаете?» Отвѣщаста же великому князю Владимиру Всеволодичю его князи, и боляре, и воеводы: «Сердце царево в руцѣ Божьи, и мы вси есмо в твоей волѣ». Княз же великий Владимир събирает воеводы благоискусны и благоразумны и поставляет чиноначалники над различными воиньствы – тысущники, сотники, пятдесятники над различными чинми боренья; и съвокупи многия тысяща воиньства, и отпусти их на Фракию, Цариграда области; и плениша я доволно и возвратишася съ многимъ богатеством».

Здесь можно отметить, что бояре беспрекословно декларируют полное подчинение воле князя и уже зовут его «царем». В финале «Сказания» этот титул будет закреплен за Владимиром Мономахом окончательно.

В поздних версиях этой легенды поход на Фракию иногда расцвечивался новыми деталями. Например, в Хронографе Пахомия (подробнее о нем мы расскажем в главе, посвященной легендам XVII в.) в качестве предводителя русского воинства назван сын Мономаха князь Мстислав.

После этого император Константин отправляет в Киев представительное посольство во главе с эфесским митрополитом Неофитом. Посольство передает Владимиру императорские дары (крест, изготовленный из «животворящего древа», на котором был распят Христос; царский венец; золотую цепь; сердоликовую «крабицу», некогда принадлежавшую Августу, и др.) и венчает князя на царство. Владимир Всеволодович получает почетное прозвание Мономах, провозглашается царем «Великия Росии» и в дальнейшем пребывает «в любви и совете» с византийским императором.

В «Сказании» говорится:

«И от того врѣмени княз великий Владимир Всеволодичь наречеся Манамах, царь великиа Русия. И пребысть потомъ прочаа врѣмена съ царемъ с Констянтином в смирении и любве. И оттоле и донынѣ тѣмъ вѣнцемъ венчаются царскимъ велиции князи володимерьстии, егоже прислал греческий царь Коньстянтинъ Манамах, егда ставятся на великое княжение русьское».

Идеи, заложенные в «Послании», оказались очень своевременными. Мощь русского государства, как мы уже знаем, многократно возросла. На фоне окончательного крушения Византии и турецкой оккупации, которой подверглась вся юго-восточная Европа, Москва уверенно претендовала на роль всемирного центра православия. Именно в это время родилась идея «Москва – третий Рим». «Два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быти» – так писал в одном из своих посланий старец московского Елеазарова монастыря Филофей, сформулировавший эту идею.

Стать в один ряд с правителями Рима и Византии русские князья, как мы помним, хотели со времен Владимир Святого. Уже креститель Руси начал чеканить собственную монету, на которой изобразил себя в уборе византийских императоров. Теперь у русских государей было еще больше поводов и возможностей для уподобления римлянам. Легенда о происхождении Рюриковичей от «Августа кесаря» выглядела красиво и естественно. Правда, тот ее вариант, который родился под пером Спиридона, для дальнейшего использования был не вполне пригоден. Например, не нужны были тверские мотивы, которые патриот Твери Спиридон внес в свое изделие. Требовался новый текст, основанный на идеях Спиридона, и этим текстом стало «Сказание о князьях Владимирских».

Почему же именно Владимир Мономах оказался той фигурой, которая связала Русь и Византию? Настала пора взглянуть на образ этого князя поближе.

* * *