Великий князь (СИ)

После слов Гучкова, озадаченность его коллег по Думе ещё больше усилилась. Ещё бы, известный своим русофильством человек выступает в пользу евреев. Но как бы политические монстры не были растеряны, школа словесных баталий проявила себя. Они вступили в полемику между собой. А я сидел и внутренне усмехался над их фантазиями по поводу такого искусственно созданного государства. Над тем, что и князь Львов и Родзянко, были уверены, что еврейское государство нежизнеспособно. Князь Львов по этому поводу даже воскликнул:

- Да как жиды могут прожить одни? С кого же они будут тянуть жизненные соки? Вокруг же одни евреи, а кушать то хочется. Не поедут они ни в какой Израиль!

Когда я это услышал, то чуть не расхохотался, но силой воли заставил себя сидеть спокойно с серьёзной миной на лице. Как я мог убедить этих людей, что у Израиля после его образования всё будет нормально. Он станет самым процветающим государством на Ближнем Востоке. Эта моя внешняя серьёзность и неучастие в начавшейся словесной перепалке, был мудрый ход. Я стал как бы арбитром, который разводил спорщиков по углам и на этом зарабатывает определённый авторитет. А вот Кац не удержался и влез в эти словесные дрязги. Мотивы его были понятны - защищал парень идею создания еврейского государства. Как оказалось, он тоже это сделал правильно - в глазах этих Думских функционеров высшего звена мой секретарь оказался экспертом по еврейскому вопросу. И это послужило хорошим подспорьем в определении того кто же будет заниматься этой проблемой. Без всякого моего участия, Родзянко предложил создать независимый комитет по вопросу не только еврейства, но и других малых народов Российской империи. и председателем его назначить Джонсона. Все Думцы эту идею поддержали, а я как бы нехотя, произнёс:

- Ну что же, я согласен. Конечно, Джонсон загружен моими поручениями, но я понимаю важность вопроса взаимоотношений великороссов и малых народов империи. Поэтому согласен чтобы он занялся этими вопросами, а не моими личными делами. Повторяю личными, а не теми, которые помогут России выиграть войну. Вопрос организации производства напалма и "Катюш" так и оставляю за Джонсоном.

Кац на эти мои слова воскликнул:

- Михаил Александрович, да выпуск нового оружия стоит у меня в приоритете. Обещаю, что на эту задачу я отдам все свои силы. И она будет выполнена, тем более мне окажет помощь такой важный государственный деятель, как Александр Иванович.

Кац в своих словах чётко гнул линию, которую мы с ним разработали, а именно попытаться согласовать создание какой-нибудь общественной структуры под эгидой Думы. А уже потом где-нибудь к февралю, пользуясь политическими технологиями 21 века, перетащить властные полномочия в эту структуру. Чёрт с ним пускай эта структура называется комитетом по национальной политике, лишь бы на этом этапе поддерживалась Думой. Потом мы её распиарим, подберём хороших профессионалов, чтобы в 1917 году на неё можно было опереться, чтобы не допустить катящихся на Россию катаклизмов. Я с удовольствием слушал, как Кац распинается, описывая, каким видит этот комитет, как с его помощью он понизит градус противостояние национальных окраин и метрополии. Неожиданно мой друг отошёл от согласованной линии, высказал такое, что у меня чуть не случился нервный тик. Глядя на председателя Государственной думы, он требовательно произнёс:

- Я согласен стать председателем общественного комитета по национальной политике, но только в том случае если дума окажет ему всемерную помощь и в первую очередь с помещением, где будут размещаться службы. А этих служб должно быть достаточное количество, так как страна у нас большая и национальностей в ней много. При этом представителей этих национальностей нельзя принимать в одном помещении, могут быть эксцессы. Ненавидят некоторые друг друга: мусульмане - евреев, шииты - суннитов, осетины - ингушей и тому подобное. Люди они все горячие и не дай Бог случится поножовщина. Так, что нужно отдельное здание с придомовой территорией, где можно поместить охрану, которая в нужный момент пресекала бы межнациональные столкновения. Такое здание я знаю, оно находится в удобном месте и, в общем-то, может быть безболезненно освобождено от прежних хозяев. Это Смольный институт благородных девиц.

Родзянко на секунду задумался, а потом как мне показалось, обращаясь именно к Великому князю, спросил:

- Я не против, но куда барышень определим?

Совершенно не зная истинного положения дел с этим институтом, а находясь под впечатлением названия Смольный (Штаба будущей революции в октябре) я ответил, основываясь на логике событий происходивших в нашей с Кацем реальности: