Великий князь (СИ)

Пока гениальный МНС возился с оборудованием, я решил перед погружением в эксперимент подышать свежим воздухом и подошёл к открытому окну. Начинало темнеть но не из-за того что день заканчивался, а из-за мощной, почти чёрной грозовой тучи накатывающейся на город. По всему выходило, что спешить, домой не стоило. Собирался мощный ливень и его лучше переждать в помещении. Так что можно было, спокойно расслабиться в знакомом кресле и действительно внести свою лепту в прогресс науки. А как я мог внести свою лепту? Да очень просто - выбросить из головы всякую чушь о приятном вечере с Татьяной и сосредоточится на деле. Кто знает? Может быть, наше копошение это действительно прорыв в науке. Проведя с собой такой аутотренинг, я решительно отвернулся от окна и направился к креслу напротив хронографа. Шёл я под раскаты грома - на улице всё-таки разразилась гроза. Но я даже и не подумал закрывать окно. С улицы в затхлую атмосферу лаборатории так приятно шёл поток свежего бодрящего, слегка охлаждённого воздуха - никакой кондиционер не мог этого достичь.

Глава 2

Мои ощущения при погружении в мозг человека, кардинально отличались от предыдущего эксперимента. Никакой эйфории, а только непонятная нарастающая тревога и какой-то калейдоскоп мелькающих жёлто белых полос, но он наоборот замедлялся. По-видимому, внутреннее зрение начинало адаптироваться, и можно было надеяться, что вскоре я увижу картинки из прошлого. Я и надеялся на это, на то, что эксперимент окончится успехом и по итогам его смогу утереть нос этому самоуверенному МНС. А то этот паршивец мажет, что мой мозг получает кайф от блуждающих в шлеме токов Фуко. Но вскоре, я перестал анализировать скорость мелькания полос, тревога начало перерастать в панику. И только я собрался самостоятельно сдёрнуть этот чёртовый шлем, как перед моим внутренним взором мелькнула яркая вспышка, всё тело, до последней клеточки пронзила дикая боль, и я провалился в безвременье, в беспамятство.

Очнулся так же неожиданно - дикая боль ушла, но на душе было мерзко, тело ужасно чесалось, а уши заложило визгливое женское кудахтанье. Я подумал, - "откуда в лаборатории взялась такая визгливая и скандальная баба?". И открыл глаза, чтобы понять, что же всё-таки происходит? Действительно - женщина присутствовала. А вот с миром и со мной было всё не так и не в виртуальном пространстве, а в реале. Во-первых, я почему-то лежал на спине и не на полу лаборатории, а на диване. Шлёма на голове не было. Комната, где стоял этот диван, я видел первый раз, и она не могла находиться в нашем институте. Мебель совершенно не соответствовала государственному научному учреждению. Не стоят, даже в богатых госструктурах, антикварные пуфики, шкафчики и секретеры, наверняка стоящие баснословных денег. Во вторых, платье на тётке было явно винтажное, а значит не из дешевых. Да и на мне была одета жилетка с серебряной цепочкой, идущей из маленького кармашка, в котором наверняка находились старинные часы. А такой гаджет стоил больше, чем мой байк вместе со всеми кожаными прикидами. Одним словом, я оказался в непонятной комнате, одетый в нелепую одежду и без шлема на голове. А совершенно незнакомая тётка, склонившись над моею головой, что-то быстро-быстро говорила - можно сказать причитала. Смысла слов этого речитатива я что-то не улавливал - так отдельные возгласы и часто повторяющиеся выражение "господи помилуй".

Мозг анализировал ситуацию и окружающую обстановку только в первые секунды после того как я очнулся, а потом он взорвался - всё моё существо охватила паника. Я уже ничего не мог анализировать и вести себя как исследователь и первооткрыватель. Смог только каким-то хрипловатым голосом, с нотками ужаса, воскликнуть:

- Где я, что случилось?

Женщину ничуть не удивил мой выкрик. Она даже обрадовалась этой неадекватной реакции. Тут же перестала причитать и со счастливой улыбкой на лице, всё тем же пронзительным, но теперь ставшим приятным голосом, ответила:

- Слава Богу, Михал Лександрович очнулись! А я уж так испугалась, что мочи нет! Молния шарахнула в окно, около которого вы стояли, наблюдая за грозой. Я как раз принесла вам чаю и хорошо видела, как в окно залетел круглый такой, сверкающий кусочек от молнии и, зацепившись за подоконник, взорвался совсем рядом с вами. Вот вы и упали прямо на паркет. Я сразу Ивана крикнула и мы вместе с этим оболтусом, положили вас на диван. Потом он побежал за дохтуром, а я вот, положила вам на голову холодный компресс и, взяв с секретера газету, обмахиваю ей своего благодетеля вместо веера, и молюсь, конечно.