Великий князь (СИ)

Великий князь прибыл в Петроград, неожиданно для многих, но не для меня. Завтра он должен присутствовать на заседании особого совещания по обороне, где будет выдвигать меня вместо себя на пост председателя этого довольно влиятельного, хотя и хлопотного органа. Вот, наверное, и вызвал к себе Шуваева, чтобы поставить ему задачи, которые тот должен продвигать на этом совещании. Так что нечего тут в приёмной наводить шорох, министр всё равно завтра будет работать на меня. А то, что он является агентом влияния Николай Николаевича, запомним. В общем-то, это нормально, что верховный главнокомандующий близко контактировал с армейским министром, но теперь верховный Николай 2, да и мы с Кацем появились с амбициозными планами переустройства Российской империи. В настоящий момент мне начал не нравиться министр Шуваев. И не потому, что он довольно пренебрежительно отнёсся к Михаилу Александровичу, вовсе нет. А вот именно из-за его отношения к Николаю Николаевичу. Что ни говори, а во многом из-за кулуарных игр Великого князя Николай 2 отрёкся от престола и это поддержали все командующие фронтами. А среди них влияние Николай Николаевича было очень велико. Понятно, что Николай 2 слабый царь и никудышный главнокомандующий, но всё-таки нельзя было расшатывать власть в такой ситуации. Но амбиции страшная вещь - кажется, что сделаешь всё лучше, а в итоге получается то, что подталкиваешь страну в ад. Вот из-за амбиций Николай Николаевича тот становился нашим противником в деле изменения вектора истории. Поэтому к его сподручным в подковёрных интригах, стоило относиться очень настороженно. А жаль что, по-видимому, Шуваев оказался одним из них. Когда буду рассказывать ему, о новом оружии, стоит предполагать, что Шуваев будет рассчитывать применять его с пользой для Великого князя, а не для России. А я сегодня, для привлечения военного министра в наши союзники, хотел рассказать ему о напалме и "Катюшах". Ну что же, что не делается - всё к лучшему. Предупреждён, значит вооружён.

Продумав сложившуюся ситуацию, я понял, что лучше не обострять отношения с Шуваевым, а с гордым видом удалиться. Ясно ведь, что если дождусь министра, то тяжёлого разговора не избежать. А получать врага в лице уважаемого и влиятельного человека нельзя. А если сейчас уеду то, во-первых, сохраню лицо, а во-вторых, собственные нервы. То, что сейчас уеду Шуваева, вряд ли обидит и мстить он не будет. Моё скандальное поведение, будет списано на невыдержанность аристократа, перед которым не лебезят, а занимаются важными государственными делами. Завтра спокойно переговорю с военным министром и думаю, во-первых, сегодняшний инцидент будет исчерпан, а во-вторых, он всё равно будет чувствовать неловкость перед Михаилом Александровичем. На этом можно будет сыграть и добиться кое-каких преференций от его министерства. Делать, как задумал, нужно быстрее, а то по закону подлости, столкнусь с министром в каком-нибудь коридоре. Чтобы не проколоться при встрече с Шуваевым ( а я не представлял как он выглядит) я буркнул стоящему рядом полковнику, который меня встречал:

- Полковник, пойдёмте, проводите меня до автомобиля. У меня совершенно нет времени ждать министра. Завтра я его увижу на совещании, там и переговорю.

Мы спокойно, никого не встретив, дошли до автомобиля и там (к удивлению полковника) на автомате пожал ему руку. Не козырнул, как здесь было принято, а именно пожал, как близкому другу. В кабине я естественно начал себя ругать за это, но подумав, что такой жест полковник примет за привычку настоящего фронтовика, успокоился. Раздражение преследовавшее меня с утра исчезло, и я подумал, что это не просто так. Наверное, внутренне я не хотел встречаться с Шуваевым, вот и начал чудить. Через двадцать минут был уже у себя дома, а ещё через два часа встречал Американского посла.

За то время, которое провёл дома, я окончательно успокоился, и когда посол вошёл в мой кабинет, встретил его очень любезно. Из меня просто пёрло дружелюбие и желание угодить представителю Американских штатов. Может быть поэтому, дипломатический язык посла, быстро перешёл в нормальную человеческую речь. А может быть потому, что я общался с ним на его родном языке. Английский, впрочем, как и французский, отложился в долговременной памяти Михаила Александровича, и я спокойно мог оперировать, этими знаниями. Ещё один бонус, которая получила моя сущность, заняв тело Великого князя.