Великий князь Цусимский

Не успев закончить ту войну, мы всей страной начали готовиться к следующей, которая произошла через двадцать два года после того знаменательного парада победы – уже в эпоху огромных авианосцев и линкоров, реактивных самолетов и тяжелых боевых танков. Великая Тихоокеанская война разразилась потому, что нас банально захотели проверить на прочность – и снова долгих шесть лет войны и армады огромных шестимоторных бомбардировщиков, летящих к нашим городам через Северный Ледовитый океан. В той войне мой муж был Верховным Главнокомандующим и именно его воля привела нас к победе… С гордостью могу сказать, что в той войне мы теряли только солдат и офицеров. На наши города и села не упала ни одна бомба!

Тихоокеанская война тоже закончилась победой. Мы отобрали у заокеанских плутократов Гренландию, Аляску и Гавайи, а также установили в Мексике и на Кубе дружественные нам правительства. И вот мне больше семидесяти лет, у меня дети, внуки, правнуки, но я по-прежнему люблю побродить по окрестностям с мольбертом или покататься на велосипеде. А иногда, летом, я совмещаю эти два приключения, навьючивая мольберт на багажник. Последнее, что я помню из той жизни, это визг тормозов и сильнейший удар. И чувство, будто мое тело растворяется в окружающей меня тьме, как кусок сахара в кипятке…

Уже проснувшись и успокоив отчаянно бьющееся сердце, я поняла, что это был всего лишь сон. Развитие истории может пойти по этому пути, а может и не пойти. В конце концов, все зависит только от нас…

2 июня 1904 года, вечер. Санкт-Петербург, Петропавловская крепость.

Капитан СИБ Евгений Петрович Мартынов.

За захват всей верхушки эсеровской боевки царь Николай, ни много ни мало, поздравил меня капитаном имперской безопасности, что на наши деньги означает майор ФСБ. Таким образом, в табели о рангах я поднялся сразу на две ступени и официально стал «высокоблагородием». Сергей Васильевич (Зубатов) был повышен на одну ступень с надворного советника до полковника СИБ, что тоже означало признание его заслуг со стороны царя. Правда, этот успех ничуть не примирил его с Плеве, который по-прежнему смотрел волком на своего бывшего подчиненного, несмотря даже на выволочку, полученную за это непосредственно от государя-императора. Вячеслав Константинович был сильно обижен за то, что по нашей наводке его громоздкое и неуклюжее суперминистерство подверглось значительной вивисекции, которая должна будет облегчить ему выполнение основной функции по поддержанию общественного порядка и борьбе с уголовной преступностью. Уголовный розыск – это их все.

Для этого из ведения МВД была изъята вся политическая деятельность, включая разрешение и запрещение газет, журналов, политических партий, профсоюзных и общественных объединений. В тоже время мы, то есть Имперская безопасность, тоже не стали брать на себя обузу заниматься этим мартышкиным трудом. Наше дело – бандиты (то есть ОПГ), террористы и те деятели от политики, что мечтают изменить государственный строй насильственным путем. Пусть по формально определенным правилам разрешает Минюст, а запрещает (причем раз и навсегда), лично государь-император. Мы только можем выдать заключение, обосновывающее вредоносность или безвредность той или иной организации; а тот запретительный зуд, которым обычно страдают люди вроде Плеве, штука опасная и может привести к весьма неприятным последствиям.

Но это теперь уже не наше дело. В настоящий момент наша главная с Сергеем Васильевичем задача – извести под корень эсеровскую боевку. Вот уж где никакие меры не будут излишними. Это, конечно, не такие террористы, какими в нашем будущем были Басаев, Хаттаб и прочие, но разница между ними не столь значительна, как кажется. И те, и другие мечтали террористическими методами обрушить российское государство и вызвать хаос, в котором должны погибнуть миллионы. Вся разница между ними на самом деле в том, что террористам начала двадцать первого века было уже почти нереально добраться хоть до каких-нибудь важных политических и государственных деятелей. Большевики, которые были знакомы с террором не понаслышке (хоть сами его и не практиковали), уже на первом этапе существования советской власти поставили дело охраны своих вождей на такую недосягаемую высоту, что ловить там террористам было нечего. И, как говорится, мастерство не пропьешь. Демократия демократией, а «девятка» по-прежнему бдит. Вот и пришлось борцам за бандитское вольное счастье разворачивать террор против обычного мирного населения, лишая, таким образом, себя его поддержки.