Великий князь Витовт

В величии и славе увидел Витовта французский путешественник Гильбер де Лануа, который в 1422 году побывал в Великом княжестве Литовском: «Через Русь я отправился к герцогу Витольду, великому князю и королю Литовскому, которого я застал в Каменце [Каменец-Подольском - Авт.] на Руси вместе с женой и свитой татарского князя и многих других князей, княгинь и рыцарей. Поэтому герцогу Витольду я передал мирные грамоты от двух королей [французского короля Карла VI и английского короля Генриха V - Авт.] и передал ему дары от английского короля. Властитель оказал мне большой почет и дал мне три обеда, и садил меня за свой стол вместе с женой, герцогиней, и сарацинским князем Татарии, поэтому я видел и в пятницу на столе мясо и рыбу. И был там татарин с бородою ниже колен, укутанной в наголовник. И за торжественным обедом, данным им послам великого Новгорода и королевства Псковского, они, целуя землю перед столом, поднесли ему меховые шапки, моржовую кость, золото, серебро - до шестидесяти подарков. Он принял подарки Новгорода Великого, псковские же отвергнул и даже не захотел их видеть из-за ненависти. Этот герцог вручил мне при моем отъезде письма, нужные, чтобы при его содействии проехать по Турции, написаны они были по-татарски, по-русски и по-латински».

С этого времени начинается расцвет политического могущества Витовта. Он умело использует напряженное политическое положение в Европе, поддерживает восстание в Чехии и тем самым заставляет императора Сигизмунда I искать с ним согласия. В отношении Золотой Орды Витовт противопоставляет одних ханов другим, не давая никому из них возвыситься. Видимо поэтому в Европе Витовта воспринимают как «короля сарацинов». Его дружбы ищут многие европейские монархи. Император Священной Римской империи обещает ему королевскую корону. Восставшие против империи чехи в 1422 году выбирают Витовта своим королем.

Малая государственная печать Витовта 1420 — 1430 гг. и ее прорись (внизу)

Григорий Цамблак (около 1364— 1450(?)), выдающийся религиозный писатель и просветитель. Его произведения повлияли на развитие старобелорусской литературы и считались примерами высокого стиля