Великий комбинатор возвращается!

– Несомненно, технический руководитель концессии мертв – слесарь просто ошибся, – роились в голове предводителя противоречивые мысли. – А если, все-таки, Бендер жив, и приехал в Старгород, чтобы расправиться с ним, – бывший регистратор ЗАГСа покрывался холодным потом. – Нет сомнений и в том, что Бендер нашел бриллиантовые сокровища и где-то их спрятал. Но где-же? Только-бы вырваться из лечебницы…

– Любезнейший Ипполит Матвеевич, со свиданьицем Вас! Елена Станиславовна ждет Вас в приемном покое, – услышал Воробьянинов противный голос отца Федора.

Елена Станиславовна Боур, бывшая уездная красавица и бывшая любовница предводителя дворянства, узнав, что бедный ее друг находится в желтом доме, долго плакала и даже заболела, но потом решила, что Ипполит Матвеевич здесь не случайно, а прибыл из Парижа с секретной миссией и успокоилась. Она, располневшая и неопрятная, глупая и сварливая, осталась верна своим чувствам и своему пылкому любовнику, по-прежднему боготворила его и не замечала, что ее, некогда блистательный кавалер, превратился в жалкого полоумного старика.

   Гадалка, собрав нехитрую передачу, шла в больницу к Ипполиту Матвеевичу, затаив дыхание и волнуясь, как гимназистка перед первым свиданием. Воробьянинов встал, расчесал редкие волосы и усы, поправил пижаму и отправился в приемный покой. Предводитель дворянства давно уже охладел к своей бывшей пассии и рассматривал ее визиты спокойно и деловито. Он барственно принимал ее приношения и ценил Елену Станиславовну, как единственную ниточку, связывающую его со внешним миром.

– Здравствуйте, Ипполит Матвеевич! – робко произнесла бывшая светская львица, поднявшись навстречу своему кумиру.

– Здравствуйте, Елена Станиславовна! – поклонился Воробъянинов.

– Как Ваше здоровье, Ипполит Матвеевич?

– Слава богу! Слава богу, Елена Станиславовна! Что нового в городе?

Бывший предводитель дворянства совсем одичал от глупой болтовни Федора Вострикова, и не прочь был услышать какие-либо новости от любившей посплетничать подруги.

Гадалка оживилась и затараторила:

– Цены, цены на базаре растут! В прошлое воскресенье подсолнечное масло было по три рубля, а сегодня уже по четыре, хлеб в булочной легче стал, но дороже! Куда власти смотрят? Безобразие! Да вы угощайтесь, Ипполит Матвеевич! – опомнилась Елена Станиславовна и развязала узелок.

Воробьянинов съел все пирожки с печенкой и картошкой, выпил бутылку топленого молока, закусил свежими грушами и, высокопарно поблагодарив влюбленную в него старуху, собрался уходить.

– Постойте, постойте, Ипполит Матвеевич! А Вы знаете, к мадам Грицацуевой муж вернулся, – остановила его гадалка. – Помните, тот офицер, с которым вы приезжали из Парижа в прошлый раз, – товарищ Бендер. У них сынок растет, Ибрагим. Такая встреча была! Я рыдала…

   Воробьянинов остолбенел и потерял дар речи. Он медленно повернулся к гадалке спиной и, смотря вперед немигающими ледяными глазами, пошел прочь.

Елена Станиславовна растерянно смотрела ему в след.

А тем временем, слесарь-интеллигент Виктор Михайлович Полесов бегал по городу и, заговорщицки подмигивая, под строжайшим секретом сообщал каждому встречному, что в скором времени грядут большие перемены.

– Из Парижа прибыла группа офицеров под командованием адьютанта самого Ипполита Матвеевича Воробьянинова! Союз Меча и Орала! – рычал Полесов. – Советам конец! Не зря Воробьянинов шесть лет в Старгороде: в его руках все нити заговора! – подпрыгивал от возбуждения слесарь. – Вся страна в руках Воробьянинова! Желтый дом только прикрытие… Воробьянинова в диктаторы! – гнусавил Виктор Михайлович.

Бывшие члены зловещего Союза Меча и Орала немели от страха; они успели забыть ужасные события шестилетней давности, жизнь их вошла в тихое обывательское русло…

– Скоро нам раздадут оружие! – нагнетал обстановку Полесов. – К Старгороду стягиваются подпольные войска! Вы возглавите боевой отряд города, – говорил он Кислярскому, к которому пришел под покровом ночи.

Кислярский позеленел. Он, как наяву, представил страшных знакомцев и в его жилах застыла кровь.

– Готовьтесь к бою, соратник! – прорычал Полесов в ухо Кислярскому и поцеловал его в лоб.

Кислярский сполз по стене на пол, в его брюках стало мокро.

По городу ходили самые невероятные слухи. А бывший владелец Одесской бубличной артели "Московские баранки" гражданин Кислярский к утру пришел в себя, собрал чемодан, попрощался с плачущей супругой, взял извозчика до узловой станции и на скором поезде укатил в неизвестном направлении от греха подальше.

  Ипполит Матвеевич был потрясен, – случилось невероятное: товарищ Бендер жив и, судя по всему, процветает – не иначе, как сокровища достались Бендеру. Бриллианты, которые по праву принадлежат только ему, Воробъянинову Ипполиту Матвеевичу, в руках этого выскочки ! – предводитель выпятил грудь и дико зашевелил усами. – Сколько надежд было связано с сокровищами покойной тещи!