Великий крестовый поход

Через двор замка, мимо утроенной стражи, я прошел прямо в трапезную залу, холодную и мрачную, несмотря на множество факелов, отбрасывающих колеблющиеся тени на развешенные по стенам оружие и гобелены. За широким столом восседали вся городская знать и военачальники, сновали слуги, на каменном полу, высунув языки, лежали баронские псы. Голоса собравшихся многократно отражались в высоких сводах, и в зале стоял равномерный низкий гул. На первый взгляд все было как обычно, но за внешним спокойствием чувствовалось сокрытое напряжение.

Барон де Турневиль оказал мне особую честь, пригласив сесть рядом с собой и своей супругой.

Позвольте на минуту отвлечься от повествования и описать Роже де Турневиля, барона и рыцаря.

Представьте себе высокого человека лет тридцати, крепкого телосложения, с серыми глазами и орлиным носом на худощавом лице, которое несколько портили большие оттопыренные уши. Светлые волосы, подстриженные по последней военной моде, тоже, увы, не украшали его внешность..

Большую часть данной ему Богом жизни он проводил на полях сражений, запустил дела, и хозяйство его медленно, но верно приходило в упадок. К тому же ношение воинских доспехов явно не способствовало появлению хороших манер; и все-таки сэр Роже был по-своему добр и умен.

Жена его, леди Катрин, дочь виконта де Мони, являла собой полную противоположность мужу. Голубоглазая, с густыми каштановыми волосами, она была настоящей красавицей, но характер имела отчасти капризный и сварливый. Большинство дворян считало, что этот брак не соответствует ее утонченному воспитанию, полученному в родительском доме в Винчестере.

У них было двое детей — Роберт, чудный мальчик шести лет, мой ученик, и трехлетняя Матильда.

— Ну, брат Парвус, — прогремел на всю залу барон, — садитесь, выпейте с нами. Эх, черт возьми, сегодняшняя победа заслуживает большего, нежели эль! — При этих словах носик баронессы слегка сморщился, в доме ее родителей эля удостаивались лишь слуги.

Не успел я опуститься в кресло, как сэр Роже зашептал мне в ухо:

— Ну, как там — взаправду Демон?

Все вдруг мгновенно притихли. Собаки и те лежали не шелохнувшись, только слабое потрескивание факелов да мягкий шелест родовых знамен, свисающих с потолочных балок.

— Думаю, да, милорд, — осторожно ответил я. — Он так и взвился на дыбы, едва я окропил его святой водой.

— Ха! И это вместо того, чтобы испариться бурым облаком?! Хорош Демон! Как-то он мало напоминает тех, о которых я наслышан. Он так же смертен, как вы и я.

— Полагаю, милорд, даже в большей степени, — вмешался один капитан, — у него нет души.

— Плевать мне на их чертовы души, — фыркнул барон. — Меня интересует корабль. О-о! Я прошелся по нему после битвы! Кит, а не корабль! Да в него войдет Энсби со всеми потрохами, каждому йомену достанется по каюте. Вы не спросили у Демона, зачем им столько кают?

— Он не владеет ни одним из употребимых языков, милорд, — ответил я.

— Вздор! Все Демоны знают по крайней мере латынь!

Тут в разговор вступил Оливер Монтбелл:

— А не устроить ли ему свидание с палачом, сэр Роже? — спросил он.

— Нет-нет, — поспешил вмешаться я, — ради Бога, не надо. Демон все схватывает на лету. В какой-то миг мне даже показалось, что он морочит мне голову…

— Вот-вот, — перебил меня сэр Оливер.

— Дайте мне несколько недель, — не обращая внимания на реплику рыцаря, продолжил я, — и я смогу с ним разговаривать.

— Несколько недель… — протянул сэр Роже. — Это слишком много.

Он швырнул обглоданную кость собакам и шумно облизал пальцы. Леди Катрин сдвинула брови и указала на чашу с водой.

— Извините, дорогая, — смешался барон. — Никак не могу привыкнуть к этим новомодным штучкам…

Сэр Оливер нарушил неловкое молчание, возвращая разговор в прежнее русло:

— Почему вы так торопитесь, милорд? Опасаетесь, что прилетит другой корабль?

— Да нет, конечно. Сколько можно воину томиться в безделье?! Мои люди изнывают от тоски, а сегодняшнее событие изменило все планы.

— Как? Разве мы не выступим в назначенный срок?

— Вы что, ослепли? — сэр Роже вдруг с такой силой грохнул кулаком по столу, что вино выплеснулось из кубка. — Неужели не видите, какие возможности открываются перед нами?! Воистину, корабль послан нам Провидением!

Его слова повергли нас в смятение.

— Вся армия, — продолжал барон, — поместится во чреве корабля. Да что армия?! Мы возьмем с собой скот: лошадей, коров, свиней, птицу… Ха, и жен в придачу! И детей! Все прелести домашней жизни, никаких проблем с продовольствием. — Он на мгновение призадумался. — Остается узнать, какая сила заставляет летать эту гору. Нам даже не придется обнажать меч — один вид корабля внушит неприятелю такой страх, что он забудет о сопротивлении. Мы перелетим через Канал, за месяц покорим Францию, потом освободим Святую Землю и, как раз к сбору урожая, вернемся домой.

Последние слова потонули в восторженном реве, заглушившем мои слабые возражения. Сей план казался мне откровенным безумством, и я заметил, что леди Катрин и кое-кто из офицеров придерживались того же мнения.