Великий крестовый поход

— Во-во. Именно таким образом Бранитар и доставил нас сюда. Коварная бестия, но слишком нужная, чтобы избавиться от него раз и навсегда. Хорошо, что он не полетит со мной, но, оставляя его в Дарове, я улетаю с неспокойным сердцем.

— Но куда вы направляетесь, сэр?

— Ах, да, — он потер красные от бессонницы глаза, — кроме Версгора есть и другие королевства, малые космические державы, живущие в постоянном страхе перед нападением синелицых Дьяволов. Я отправляюсь искать союзников.

Все вроде было ясно, но я колебался.

— Ну, — требовательно произнес барон, — что вас еще беспокоит?

— Вы уверены, милорд, что они пойдут за вами? До сих пор они не решались стать на тропу войны, как же горстка отсталых дикарей, коими для них являемся мы, сможет подтолкнуть их к этому?

— Слушайте, брат Парвус, я уже утомился от подобного нытья. Не так уж мы и невежественны, коль обладаем Истинной верой, или нет? Мы не дикари хотя бы потому, что с легкостью взяли на вооружение всю смертоносную технику версгорцев.

Мне нечего было возразить — барон прав, это единственная наша надежда, не считая, конечно, полета наугад в поисках обетованной Земли.

Мы занимались снаряжением кораблей, когда солнце над крепостью заслонила громада воздушного фрегата; один вид его, зависшего над нами, подобно грозовой туче, привел людей в трепет. Вдруг передо мною возник Оливер Монтбелл, таща на веревке версгорского офицера; он кивком головы призвал меня следовать за ним, к передатчику. Поставив пленника перед экраном, а сам замерев вне зоны видимости, сэр Оливер, держа наготове меч, заставил версгорца говорить с командиром корабля. Это оказался гигантский грузовоз, регулярно совершающий рейсы к Териксану. Картина страшных оплавленных воронок на месте Гантурака и Стуларакса повергла его команду в неописуемый ужас. Сбить этот корабль ничего не стоило, но сэр Оливер приказал передать, объясняя исчезновение крепостей, что Териксан подвергся нападению из космоса, однако силами даровского гарнизона враг был разбит, и теперь ничто не мешает грузовозу приземлиться в Дарове. Капитан корабля повиновался, но стоило открыться люкам, как внутрь ворвался отряд йоменов под предводительством Оливера Монтбелла, и мирный корабль без особых усилий оказался в наших руках.

Монтбелл стал героем дня — храбрейшим из храбрых рыцарей, блещущим галантностью, тогда как сэр Роже, трудящийся в поте лица с утра до ночи, огрубел еще больше. Сэр Оливер был рядом с ним как Оберон в сравнении с медведем. Добрая половина представительниц слабого пола души в нем не чаяла, но сладкозвучные песни сэра Оливера по-прежнему услаждали слух одной леди Катрин.

В корабельных трюмах нас ждала богатая добыча, особо обрадовали нас тонны и тонны зерна. Скот наш, исхудавший на жесткой синей траве, набросился на него с таким аппетитом, будто это был настоящий английский овес.

— С какой бы планеты ни прилетел этот корабль, — воскликнул сэр Роже, — она будет второй планетой, покоренной в нашем славном походе!

Я перекрестился и поспешил оставить барона.

Времени было в обрез, мы знали, что Хуруга, едва исход битвы за Дарову стал ясен, направил на Версгориксан корабль со срочной депешей, а время, необходимое, чтобы достигнуть этой удаленной планеты, собрать и подготовить к боевым действиям имперский флот и, наконец, примчаться сюда, утекало день за днем.

Главой гарнизона Даровы, состоящего в основном из женщин, детей и стариков, сэр Роже назначил свою жену. Я не люблю пространные напыщенные речи, коими в великих хрониках обычно описываются сильные мира сего… но не будет преувеличением сказать, что я знал эту супружескую чету не только с внешней стороны, я знал их души. О, как была трогательна сцена их прощания!

Как сейчас у меня перед глазами стоят образы благородного рыцаря и наипрекраснейшей леди. Прощание происходило в опочивальне леди Катрин среди увешанных гобеленами стен, разбросанных по полу шкур, в свете неярких светильников, среди вещей, которыми баронесса постаралась скрасить свое жилище, чтобы оно не казалось таким чужим и холодным.

Леди Катрин стояла в стороне, пока муж прощался с детьми. По щекам маленькой Матильды текли слезы, но Роберт, хоть и с трудом, сдерживал рыдания, он был настоящий де Турневиль. Расцеловав, обласкав детей, барон медленно выпрямился и подошел к жене. Он был небрит, жесткая, как проволока, щетина торчала на его обожженном горбоносом лице. Серые глаза были воспалены, а мускул на щеке непрерывно подергивался. И несмотря на грубый камзол йомена и залатанные штаны, сэр Роже все же выглядел чистым и опрятным.

— Пора.

— Да. — Леди Катрин вся сжалась.

— Я верю… — Барон откашлялся. — Я думаю, вам не придется ни в чем нуждаться.

— Да…

— Помните, что все англичане должны овладеть версгорским языком, мы не должны быть глухонемыми среди врагов. Не доверяйте пленным, на каждого пленного — два охранника.

— Да, — кивнула леди Катрин. Локоны ее волос, подобно застывшим морским волнам, покоились на плечах. — Да, — повторила она, — я все помню, я помню, что зерно можно давать только коровам…