Великий лес (журнальный вариант)

Вместо того, чтобы мыть посуду, Вероника пошла наверх и переоделась в свою самую открытую блузку, вышитую разными узорами, сняла лифчик, ведь ее груди и так хорошо держались, а сквозь желтоватую тонкую материю блузки могли обозначиться большие соски. «Титьки у меня, как пограничные холмы», – подумала она словами Лешняковой, хотя они были вульгарными. Но в эту минуту ей хотелось быть такой, как Лешнякова – вульгарной, навязывающейся мужчине.

Когда она вышла во двор, Марын уже выезжал на лесную дорогу. Уселась на лавку, и ее охватило какое-то бессилие. Вероника сидела и сидела, пока не услышала гудок автомобиля.

Возле дома затормозила большая желтая машина иностранной марки. Из нее вышла высокая худая женщина с длинными светлыми волосами и очень красивым лицом, напоминающим какую-то киноактрису. На женщине была бежевая замшевая курточка, такого же цвета плиссированная юбка, маленькие ноги обуты в бежевые замшевые туфельки. Подходя к калитке, она играла ключами от автомобиля.

– Здесь живет Юзеф Марын? – спросила дама.

– Да...

– Я его жена. И хотела бы его увидеть.

– Он поехал в лес...

Женщина потрясла головой, потому что ветер подхватил длинные волосы и закрыл ими глаза.

– Я могу его подождать? – Вероника открыла калитку и сделала приглашающий жест. Она не знала, почему, но ее сердце билось очень сильно, и что-то сдавливало ей горло. «Это из-за любопытства, – подумала она. – Наконец я знаю, как выглядит жена Марына».

– Я провожу вас в его комнату.

– О, нет. Не нужно. Здесь так хорошо. Солнце светит и видно сад, озеро. Можно сесть?

До Вероники долетел одуряющий запах духов. «Какая она тонкая и стройная», – мелькнуло у нее в голове, когда она увидела, как та осторожно села на лавочку, положив ногу на ногу. Но колени у нее были, на вкус Вероники, слишком острые.

Пес за сеткой начал громко лаять, но Вероника подошла к изгороди и, ласково разговаривая с ним, успокоила. Потом вернулась и сказала:

– Неизвестно, когда пан Марын вернется из леса. Иногда он бывает там до поздней ночи.

– Ничего. Я подожду, – заявила женщина и достала из кармана курточки кожаный портсигар. Открыла его и протянула в сторону Вероники.

– Спасибо, не курю, – неизвестно, отчего, говоря это, она покраснела. А ведь ничего плохого нет в том, что она не курит. И отчего в обществе этой женщины она чувствует себя такой оробевшей? Это глупо. Однако не смогла сломать в себе робость и направилась в дом.

– Вы заняты? – остановил ее вопрос. – Может, сядете рядом со мной? Поговорим. Мне интересно, как здесь живет мой муж, что делает, как чувствует себя.

Вероника остановилась. Повернулась и почувствовала, что та заметила ее только минуту назад. Вероника почти физически ощутила на себе скользящий по ее телу взгляд коричневых глаз этой женщины. «Она оценивает меня так, как я оценивала гуся у Лешняков», – подумала Вероника.

Внезапно робость исчезла. Она чувствовала себя женщиной красивой, а кроме того, более молодой, чем та. Наверняка она не была такой светской, а может быть, и такой образованной, не одевалась так хорошо, но ведь Хорст Собота и Кулеша много раз повторяли, что она начитанна и много знает о свете.

– Это странно, что вы у меня спрашиваете, что делает и как живет пан Марын. Ведь это вы его жена.

Та сильно затянулась сигаретным дымом. Может, хотела выиграть время, чтобы обдумать ответ?

– Мы разошлись. Я приехала сюда именно затем, чтобы окончательно обсудить с ним кое-какие дела.

Вероника кивнула головой, что поняла. Но что-то в ней бунтовало против этой женщины. Она, однако, подавила чувство бунта и отчуждения, потому что сейчас ей представился, похоже, единственный случай узнать что-либо о Марыне.

– Пан Марын, – сказала она, – работает охотинспектором. Ловит браконьеров. Я немного могу вам рассказать, потому что мало его знаю. Он просто снимает комнату в доме моего опекуна. Я с мужем живу в соседнем лесничестве.

– Понимаю, – Левой рукой дама провела по своим светлым длинным волосам. Она не могла не заметить руки Вероники, которая так ее положила, чтобы та видела обручальное кольцо. Об этом обручальном кольце – совершенно уже, наверное, не нужном – Вероника попросту забыла. Женщина повернула старательно подрисованное лицо с очень правильными чертами. Запах ее духов уже не казался Веронике одуряющим, а наоборот, очень приятным.

– У него здесь есть девушка, правда? – спросила она шутливым тоном. Вероника стиснула губы.

– Если бы была, я не сказала бы вам об этом. Но могу вам сообщить, что никакой девушки у него нет. Впрочем, почему это вас интересует, раз вы его оставили?

– Откуда вы знаете, что это я его оставила? – спросила та. Похоже, она только сейчас поняла, что имеет дело не с простой деревенской гусыней и должна следить за своими словами. Она прибавила:

– Мой муж говорил вам о наших делах?

– Нет. Но я слышала, как он рассказывал моему мужу о женщинах, которые в трудной для мужчины ситуации идут за ним на самый край света. Хоть в самую глушь. А вы за ним не пошли.