Великий Любовник. Юность Понтия Пилата. Трудный вторник. Роман-свасория

— Ничего этого не было. Ну, разве что ночью, когда гости разошлись и Пелигна, сильно подвыпившего, слуги с трудом уложили в постель, — он порывался гулять по ночному Риму, прощаться с его «семихолмьем».

А утром:

Трижды ступил на порог и трижды вернулся — казалось,
Ноги в согласье с душой медлили сами идти.
Сколько я раз, простившись, опять разговаривал долго
И, уж совсем уходя, снова своих целовал.

— Об этом мне уже Кар рассказывал. Потому что провожать Пелигна пришли только два человека: он и Аттик. Цельса с утра вызвали к тяжелому больному. Галлион больше не приходил. С кем тут долго разговаривать? Каких своих целовать? Падчерица Елена с мужем была в Африке. Дочь Публия с внуками? Никто не знает, где они в это время находились.

Вот и супруга, вися на плечах уходящего, слезы
Перемешала свои с горечью слов, говоря:
«Нет, не отнимут тебя! Мы вместе отправимся, вместе!
Я за тобою пойду ссыльного ссыльной женой!

— так в «Тристиях». По рассказу же Кара, Руфина всё время торопила мужа и объясняла: «Мне надо к Ливии. Мне надо сообщить ей, что ты выполнил приказ и уехал…Я буду просить за тебя. Но мне надо, чтобы ты уже был в дороге. Уезжай побыстрее!»

Как видишь, по-разному сам отъезд его описывается. Кому верить? Я склонен более доверять прозаическим рассказам. Ибо по себе знаю, что, когда начинаешь стихами повествовать о каком-нибудь событии, почти всегда что-нибудь присочинишь; иногда просто для того, чтобы в размер попасть.

Гней Эдий Вардий перевел дух и продолжал:

VI. — Говорю: первое известие о ссылке Пелигна пришло ко мне в Новиодун за несколько дней до январских календ, хотя сослан он был в самом начале декабря, через день после праздника Доброй богини. А в сентябре того же года, по окончании Римских игр, было объявлено об изгнании Юлии Младшей и в конце октября, перед Сулланскими играми, младший брат Юлии, ныне усыновленный Отцом Отечества, Агриппа Постум из Соррента был тайно переведен на остров Планазию. Об изгнании Юлии я узнал в октябре. О Постуме в тот год вообще не услышал… Ты понял? Сначала изгнали Юлию, потом перевели Агриппу и лишь затем сослали Пелигна. Но я специально начал с конца, с Феликса, потому что в той картине, которую я теперь перед тобой рисую, и в том клубке, который пытаюсь распутать, он для меня — фигура центральная и главная нить.

Юлию Младшую судили домашним судом в Белом доме, в присутствии Ливии, двух Антоний, Марцеллы Старшей, двух Домициев Агенобарбов, Луция и Гнея, двух Валериев Барбатов, отца и сына, а из неродственников — Фабия Максима и главного преторианца Сея Страбона. Председательствовал Август. Дед обвинил внучку в прелюбодеянии с Децимом Силаном и, по своему закону о развратниках, сослал Юлию на маленький островок в Адриатике у берегов Апулии; этот островок теперь называют Триммер, а раньше называли Фримет, и всю группу островов — Диомедовы. «А на сколько меня изгоняют?» — спросила Юлия Младшая. Август оставил ее вопрос без ответа. «Сколько слуг могу взять с собой?» — снова спросила осужденная. «Только одну девушку», — ответил принцепс…Мне это Марция потом рассказала, хотя она на суде не присутствовала. И Марция же мне сообщила, что, когда Юлию выводили из атрия, она, увидав Марцию, улыбнулась ей своей знаменитой улыбкой, которую я называю «солнечной бабочкой»…В тот же день Юлию в закрытом экипаже вывезли из Рима.

В народе никто о ней не жалел. Вспоминали о том, что она вдова государственного преступника, что мать ее, Юлия Старшая, в свое время пострадала за развратное поведение и, как говорят греки, «на яблоне только яблоки вырастают». Юлию Старшую, как ты помнишь, народ жалел. К участи Юлии Младшей толпа отнеслась равнодушно.

Напоминаю, это случилось в середине сентября.

А в октябре не только без суда, но и безо всякого официального объявления из Соррента на Планазию перевели Агриппу Постума. В Сорренте он жил на вилле и свободно передвигался по городу. На Планазии его поместили в крепость. Об этом переводе народ узнал лишь через полгода, когда в сенате было принято постановление, согласно которому Агриппу было приказано пожизненно держать на Планазии, так как он окончательно утратил рассудок.

Ты что-нибудь понял в этой, с позволения сказать, геометрии?… Да, одна за другой три расправы. Но внешне, по обвинениям, они между собой, вроде бы, не связаны. Юлия осуждена за разврат, Постум — якобы за то, что сошел с ума; Феликсу вообще ничего не предъявили — взяли и сослали.