Великий маг Каладиус. Хроники Паэтты. Книга IV

Началась ожесточённая резня, во время которой палатийцы думали лишь о том, чтобы выжить, тогда как находящиеся в более выигрышном положении войска Латиона, к тому же имеющие численное превосходство, начали постепенно окружать отчаянно дерущуюся армию. Надо отдать должное защищающимся – даже поняв своё безнадёжное положение, они не дрогнули и продолжали сражаться.

Сопротивление было столь сильно, что сделай король Акров всё правильно – неизвестно, каков был бы результат этой битвы. Всё-таки палатийцы понимали, сколь многое стоит на кону, и воевали самоотверженно, компенсируя этим отсутствие опыта. Но всё закончилось именно так, как и предполагал Каладиус.

Уже будучи полностью окружёнными, палатийцы бились насмерть, не собираясь просить пощады. Вся ярость и вся доблесть древних обитателей этих мест словно бы всколыхнулась в их крови, придавая обречённым потомкам новых сил. Сам Акров, понимая, что всё кончено, обнажив меч, повёл в атаку свой штаб.

Легионерам под страхом смерти было запрещено убивать самозваного короля. Его во что бы то ни стало нужно было взять живым – таков был приказ первого министра, и в войсках не нашлось бы солдата, который рискнул бы его оспорить. По счастью, Акров был столь же посредственным бойцом, как и полководцем. Пленить его не составило никакого труда.

– Прошу, передайте моим людям последний мой приказ, – тяжело дыша и истекая потом, попросил низвергнутый король офицера, забравшего его меч. – Пусть сдаются. На сегодня уже достаточно крови…

Центурион счёл, что последний приказ короля совсем неплох, кивнул и велел легионерам донести его до палатийцев.

– Сдавайтесь! Сдавайтесь! Ваш король схвачен, и он велел вам сдаваться! Сдавайтесь! – понеслось над бранным полем.

Сперва эти крики тонули в лязге железа и криках боли и ярости, но постепенно они становились слышнее по мере того, как всё больше палатийских воинов слышали их, и до них доходил смысл услышанного. Вскоре крики «Сдавайтесь!» стали перекрывать другие: «Сдаёмся!», а шум битвы почти совсем стих.

Сражение дорого обошлось обеим сторонам. Латион потерял только убитыми более восьми тысяч человек, а раненых было втрое больше, причём некоторая часть их неизбежно вскоре должна была пополнить списки мёртвых. Это были потери, ужаснувшие королевство. Никогда ещё на памяти ныне живущих Латион не терял в одной битве такое количество людей.

Потери Палатия выглядели ещё ужаснее. После того, как тяжелораненых отделили от общего числа и тут же, на месте прикончили, число умерших составило почти двадцать тысяч человек. Почти столько же были ранены менее тяжело, и, похоже, им никто не собирался оказывать помощь, так что нечастным оставалось уповать разве что на милость Арионна.

Короля Акрова по заранее данному приказу Каладиуса отправили в Латион – ему было отказано даже в праве быть осуждённым и (все понимали, каков будет исход) казнённым на родной земле. Там, возможно, сочувственные взгляды пришедших на казнь людей придали бы ему дополнительно мужества перед лицом смерти, но теперь он был обречён видеть лишь глумливые, злорадствующие лица латионской черни.

Великий маг мог бы праздновать победу, но он понимал, что до неё ещё далеко. Палатий покорился силе, но подчинился ли и смирился ли – это был большой вопрос, ответ на который могло дать лишь время. Несмотря на то, что Каладиус прожил на свете намного меньше, чем полагали окружающие, он был достаточно умён, чтобы не ждать чудес. Оставалось лишь уповать на то, что теперь у северного королевства сломан хребет, и оно не способно будет ни на какое сопротивление.

***

Приговор самопровозглашённому королю Акрову был предсказуемым. Сам он, а также все представители Палаты Гильдий, поддержавшие мятеж (а это были тридцать шесть человек) были объявлены изменниками и приговорены к смертной казни. Самих членов Палаты судили заочно, поскольку они пребывали в шинтанской тюрьме, а вот над Акровом был произведён публичный процесс.

К нему были применены также и пытки, хотя это распоряжение исходило уже не от Каладиуса. Однако Келдон хотел знать всех сообщников и союзников мятежного короля, а также степень виновности каждого. Впрочем, пытали Акрова весьма осторожно, чтобы в целости и сохранности передать его площадным палачам.

Бывший палатийский король вёл себя с большим достоинством – несмотря ни на что он не оговорил никого и даже напротив – пытался откреститься от многих близких людей, наивно надеясь, что это поможет им избежать кары. Увы, но судьба палатийской политической элиты была решена задолго до первого заседания суда…

Как мы уже говорили, приговор был предсказуем. Члены Палаты Гильдий должны были быть казнены в Шинтане, а Акров – в Латионе, и казнь эта должна будет состояться в самое ближайшее время. Заканчивался месяц жатвы, заметно более тёплый, чем на родине низвергнутого монарха. Это было весьма символично – голова Акрова должна была упасть одной из последних в страшной кровавой жатве, устроенной Латионом, увенчать этот жуткий урожай.