Великий маг, вернувшийся за ней

На миг гроза стихла, хотя в ушах ещё звенело.

— Что ты хочешь? — сорвалось с моих губ в этот миг затишья.

Бах! — Бах! — Бах! — снова взорвались вспышки света и звуки.

— Я хочу предложить тебе тёплого чая…

Бах! — Бах! — Бах!

— Или какао, — продолжал Синеглазка совершенно невинно.

В очередной вспышке в его глазах словно вспыхнули молнии — это было простым отсветом, но я почти вздрогнула.

— Или, может, ты хочешь чего-нибудь ещё? — Синеглазка мягко улыбался.

Бах! — Бах!

Стёкла снова дребезжали. Отсветы молний смешивались с отсветами каминного огня, и это напоминало мне о странном сне, в котором я горела в необжигающем пламени, и Лисар в драконьей форме наблюдал за мной сквозь полыхающую завесу.

«Как я умерла?» — этот вопрос снова всплыл в голове, вбился в виски сокрушительной болью, от которой перехватило дыхание.

Когда я снова смогла вдохнуть, смогла видеть, Синеглазка уже был рядом со мной, и я ощутила тёплый аромат его кожи. Он был так близко! И в раскатах грома мне послышалось «Варда…»

Глава 9. Сомнения и решения

Вспышка молнии отразилась в синих глазах, придавая им сходство с драконьими глазами Лисара. Но Лисар пах озоном и воспринимался колючим, а поддерживающий меня мужчина был тёплым и пах смесью мускуса и, кажется, жасмина. Он смотрел с беспокойством, почти обнимал — нежно и ненавязчиво.

Снова вспыхнула молния, и следом на дом с дребезжанием обрушился громовой грохот.

— Ты в порядке? — Синеглазка сказал это тихо.

Я же всё не могла понять, он правда назвал меня Вардой, или мне это послышалось.

Потому что для него я должна быть Лилиан, даже если какое-то время называлась иначе. Он ведь изначально следил за Лилиан.

И при этом он человек, который разбирается в проращивании каналов магии, хотя эта техника сейчас утеряна, а воспроизвести её по письменным указаниям запредельно сложно.

Снова вспышка, и снова отсвет молний в синих глазах.

Холодок пополз вдоль позвоночника вместе с мурашками.

Если подумать, Синеглазка не обращался ко мне «Лилиан». Пусть сначала я скрывалась, и он не мог использовать такое имя, в академии я открыла свою личность. С тех пор он мог обращаться ко мне Лилиан. Или он тоже именовал меня каким-нибудь безымянным прозвищем типа Зеленоглазки, просто не говорил вслух?

Странно, что я для него Варда. Хотя он упоминал, что «Лилиан» мне не подходит, и нужно что-то более пикантное, но тоже цветочное.

Прикрыв глаза, я постаралась расслабиться. О странностях следует размышлять наедине с собой, чтобы поведением не выдать всякие подозрения. Сейчас Синеглазка относится ко мне хорошо, не надо его провоцировать.

— Ты в порядке? — настойчивее повторил Синеглазка, и его рука легла мне на спину.

Её тепло я ощутила даже сквозь одеяло. Или мне так казалось. Он был таким большим, сильным, горячим… и нежным. Его прикосновения оставались бережными.

Я снова открыла глаза и заглянула в это убийственно прекрасное лицо. Я стояла перед ним в одном одеяле, не смыкая его края, и моя нагота была очевидна, а сам Синеглазка только в халате. Мы находились очень близко. Он меня практически обнимал. Я уже чувствовала тепло его тела — настолько маленькое между нами расстояние.

Вдруг стало интересно: что он станет делать? Будет ли настаивать на сближении? Каким образом? Будет ли пользоваться своей властью или нет?

От этого острого любопытства натягивались нервы и сердцебиение участилось.

В таких ситуациях чётче проявляются намерения, яснее виден характер. Я смотрела в синие глаза, почти позабыв о грозе и стучащем в окно дожде.

Как поступит Синеглазка? Этот мучительный вопрос скручивал внутренности, и ни один из вариантов развития событий не казался мне удовлетворительным.

Я сама не знала, какого поведения от него хотела.

— Я в порядке, — ответила наконец. — Просто приснился кошмар.

Синеглазка внимательно смотрел на меня. Я ожидала предложения погреть постель для лучшего сна — это ведь идеальный повод, даже придумывать ничего не надо.

— Тебе заварить успокаивающий чай? — спросил Синеглазка соблазнительно вибрирующим голосом. — Или какао? Тёплое молоко с мёдом? Может, ты хочешь, чтобы я тебе что-нибудь почитал?

Бах-брум-брам! — снова загрохотало над нами, а рядом несколько раз вкрадчиво щёлкнули горящие поленья.

«Может, я до сих пор сплю? — непроизвольно появилась мысль. — Или он врёт о любви? Не интересуется девушками? Импотент?»

Я опустила взгляд на пространство между нами. Что ж, два последних варианта можно смело исключить.

— Кхм! — Синеглазка снова привлёк внимание к своему лицу.

Его щёки стали розовее. Зрачки расширились и слегка пульсировали. Губы пересохли. Да и дыхание стало прерывистым.

Он точно на меня реагировал, но почему-то ничего не делал. Я склонила голову набок. Синеглазка продолжал смотреть. Его рука на моей спине слегка подрагивала.

Он зачем-то себя контролировал. И это показывало его уязвимость.