Великий маг, вернувшийся за ней

— О, милый храмовый мальчик, как тебе на вкус взрослая жизнь?.. — поймав его сердитый взгляд, я помахала рукой. — Ладно, а теперь рассказывай, как тебя угораздило в меня влюбиться.

Глава 20. Сложности объяснений

Вопрос Варды был ожидаем, но формулировка… Лисар чувствовал себя, словно мальчишка при допросе перед строгим наставником. Он давно отвык от этого чувства. Даже в ордене огненного щита, когда он, будучи в совсем молодом теле и без привычных сил, общался с великим магистром, он чувствовал себя старше и значимее его. Даже когда Лисар для дела маскировался кем-нибудь незначительным, он внутренне ощущал себя взрослым состоявшимся мужчиной, но с Вардой…

С ней всё было иначе.

Он мысленно проговорил ответ и нервно хмыкнул: на её месте он не поверил бы ни единому своему слову. Даже для него его собственный опыт, выраженный словами, казался неправдоподобным.

С трудом разомкнув сложенные на груди руки, он опустил ладони на стол и уставился на кружку. В горле ещё слегка жгло, а все внутренности содрогались от мощного удара наливки, но Лисар ощутил острую потребность затуманить свой разум.

Если Варда ему не поверит — он поймёт это и попытается доказать свои чувства. Если Варда решит не заводить отношения с тем, кто её убил, он тоже поймёт и попробует изменить её мнение. В общем-то, он был готов смириться с любой реакцией, кроме смеха.

Это было немного нелепо после всех его жертв, но сейчас Лисар остро понял: если Варда засмеётся над его объяснением, ему будет так больно, что это оставит неизгладимую печать на его сердце.

Поэтому Лисар старательно подбирал слова, чтобы его объяснение казалось достаточно разумным, чтобы Варда выслушала его без насмешек. Вот только алкогольный туман в голове, которого он жаждал для притупления чувств, плохо сказывался на мыслительном процессе, и все его заготовки по признаниям внезапно испарились из памяти.

Взгляд Варды становился всё более пристальным, она подалась вперёд, вглядываясь в его лицо со свирепой подозрительностью.

Собрав волю в кулак, Лисар составил речь, но когда заговорил… его язык почти сразу вышел из-под контроля:

— Я… я хотел отомстить. Но когда начал изучать твою жизнь, я понял, какая ты невероятная, потрясающая женщина.

* * *

Глаза Лисара восторженно блестели, а его слова снова и снова отдавались в моей голове: «когда начал изучать твою жизнь, я понял, какая ты невероятная, потрясающая женщина…»

Снова и снова… снова и снова… До того, что у меня начал дёргаться глаз.

Потерев его, я мрачно спросила:

— О каком изучении жизни ты говоришь? Что вообще в моей жизни могло восхитить кого-то вроде тебя?

Последнее я почти прокричала, но так как это совпало с очередной серией помолвочного мордобоя о стену, повышение голоса выглядело довольно естественно, и восторженный блеск в глазах Лисара не увял.

— Я был в твоём родном городе, общался с твоими старыми знакомыми и нанимателями, — он начал активно жестикулировать, добавляя эмоций к своему рассказу. — И тогда я понял — ты изумительная. Несгибаемая. Немного безумная. Невероятно смелая. Я… я просто был потрясён и твоим упорством, и выдержкой, силой воли и вообще всем. Я не встречал никого подобного тебе. Ты… невероятнее самих богов. Я… — Лисар неловко, но с большим энтузиазмом взмахнул руками. — Да я просто не знаю, как можно в тебя не влюбиться. Чем больше я о тебе узнавал, тем больше влюблялся.

Восторг на его лице был таким чистым и искренним, что… я не знала, что сказать.

Я и прежде встречала мужчин, особенно молодых, восхищённых моим полученным статусом и ореолом силы. Такие табунами сбегались в мой отряд. И в подавляющем большинстве случаев это было той ещё головной болью, но то была головная боль от простых людей и мелких аристократов, а сейчас этим «заболел» Лисар.

К тому же… у меня по спине пополз противный холодок: какие подробности моей жизни он узнал? Насколько глубоко и подробно Лисар копал?

Было много, очень много вещей, которые я хотела бы похоронить навсегда.

— А мне казалось, — я забрала себе кружку и скептически оглядела содержимое, — что мой характер кажется тем сквернее, чем больше обо мне узнаёшь. Да и в целом моя биография не располагает к любовным отношениям.

Сделав пару глотков, я вернула кружку Лисару. Он смотрел на меня восторженно, грустно и несколько недоуменно:

— Не знаю, как другие, но я тобой восхищаюсь. Ты поистине невероятна, и… — на его прекрасном лице появился оттенок озарения, сменившегося мягкой грустью. — Ты переживаешь из-за моего отношения к поражению при Карассе?

Это название, выбив из разума ватную туманность алкоголя, на миг погрузило весь мир в алый цвет.

Я давно уже спокойно относилась к тому случаю, так почему же сегодня меня снова ослепила ярость?

Возможно, дело в этом юном теле.

Или в собеседнике?

Я исподлобья смотрела на Лисара, и он, нервно потерев висок, схватился за кружку. Но пить не стал:

— Знаю, ты не любишь об этом вспоминать…

В той войне за трон королевства у меня была возможность выбрать нанимателя.

— …Это объяснимо, — Лисар заговорил мягче.