Великий Магистр

В её глазах, пронизывавших меня всезнающим взглядом, светилось "да". Да, это она наблюдала за мной с ветки клёна под окном, она спасла Карину от похитителей, и это её голова слетела с плеч вместо моей на каирском кладбище. Железо пронзило нас, соединив и нашу кровь, и наши души. Когда в медицинском центре нас разъединили, пуповина не разорвалась, она осталась, и в ней по-прежнему пульсировало МОЖЕТ БЫТЬ, ТЕБЕ ЭТО УДАСТСЯ. Что мне удастся? Тогда я думала, что это было пожеланием найти своё счастье и место в этом мире, но сейчас…

Много тысяч лет назад война людей и крылатых уничтожила мир. Никому не удалось его спасти…

Может, мне………..?

Эйне, неужели ты имела в виду ЭТО?

Я протянула руку и дотронулась до мягкой шерсти кошки. Она и ухом не повела, спокойно позволяя себя гладить, и я зарылась пальцами глубже в её тёплую шубу. Вороша её и лаская, я вдруг обнаружила на груди пятнышко… Нет, это было лишённое шерсти местечко размером с монету. Когда мои пальцы коснулись голой кожи, кошка напряглась и прижала уши, вздыбив шерсть на загривке. Мою грудь пронзила боль: железный прут от перил крыльца… Я отдёрнула руку, и из глаз хлынули слёзы.

Бедные, бедные наши хранители… Откуда у вас, раненных нами, берутся силы продолжать беречь нас, неблагодарных?..

Гладя огромную усатую морду моей хранительницы, я чесала ей за ушами и беззвучно бормотала солёными от слёз губами запоздалое "прости". Она долго молча терпела это, а потом широким, с ладонь взрослого мужчины, языком облизала мне лицо — три раза подряд. Умыв меня, она облизнула собственные усы и дёрнула ухом, а потом стала тыкаться носом в мои ладони. Я крепко обняла её могучую шею и зажмурилась.

"Спасибо тебе, Эйне".

Потом она мягко толкнула меня мордой в солнечное сплетение, прищур загадочных кошачьих глаз растаял, затянувшись мглой, и я вернулась с фьорда в комнату замка. Что-то щекотало мне лицо. Это сидевший у меня на коленях Вик маленькими ладошками бережно вытирал мои мокрые щёки, приговаривая:

— Не плачь, Аврора… Всё будет хорошо. Мы их спасём.

С его детского личика на меня смотрели умные и серьёзные глаза. Это был не ребёнок, а маленький мужчина, спокойный и уверенный, который никогда не плакал — даже от боли. Его родители погибли, и он уже знал об этом, но нёс своё горе с достоинством, не позволяя чувствам отражаться на работе в группе чтецов. Он работал наравне со взрослыми, даже превосходя их по выдержке и оказывая на всю группу стабилизирующее действие, и если у кого-то начинали сдавать нервы, он подавал пример мужества и стоического спокойствия. Глядя на него, было стыдно нервничать и психовать. Погладив его светлую стриженую головку, я сказала:

— Да. У нас всё получится.

— 16.5. Ирония

Чтецы тоже проснулись, причём раньше меня: вместо пятнадцати минут я проспала двадцать — как Штирлиц за рулём. Они поглядывали на меня с некоторой тревогой.

— Аврора, как ты себя чувствуешь?

Я размяла шею и плечи, вытерла остатки слёз.

— Отлично. Что же вы меня не разбудили?

Чтецы пожали плечами.

— Хотели, чтобы ты подольше отдохнула… Когда ты спишь-то вообще?

Они были правы: спала я в последнее время три-четыре часа в сутки. Но… думать об этом сейчас не было времени. Снова в бой.

Осталось меньше пяти часов. Отряды Каспара и Алекса заблудились, и нам не оставалось ничего другого, как только попытаться снова сориентировать их. Но что-то сбилось: то ли мы неправильно определяли место, то ли информация передавалась с искажениями. Так сильно паутина ещё никогда не барахлила. Или что-то случилось с нами самими?..

Проблем добавляло ещё и то, что сейчас я не могла быть хладнокровным и рассудительным командиром: там был Никита. В животе у меня застрял плотный ледяной комок тревоги за него, я не могла расслабиться ни на секунду, спина окаменела, плечи сковало болезненное напряжение. В какую-то минуту у меня потемнело в глазах, и я, ощутив, что близка к обмороку, отключилась от чтецов. По голове и плечам бегали мурашки, меня подташнивало, взять себя в руки не удавалось.

— Извините, ребята… Я… кажется, устала, — пробормотала я. — Чёрт, как не вовремя…

Минут через двадцать мне стало лучше, но едва я вышла в паутину, как меня снова выбросило оттуда с премерзким ощущением в кишках. Откуда ни возьмись появился Оскар.

— Аврора, тебе нужен отдых, — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Я тебя подменю. Иди, приляг.

Но я не могла пойти к себе и лечь, я должна была следить за ситуацией. Там был Никита, и о том, чтобы доверить руководство операцией кому-то другому, пусть даже Оскару, не могло быть и речи. Я приказала принести в комнату чтецов надувную кровать.

Время шло… Оставался всего час, когда мы получили радостные новости: Каспар обнаружил место, где держали маму и брата Никиты. Это было уже что-то. Но от Алекса по-прежнему не было слышно ничего, а мне, как назло, опять стало дурно, и я, сдавшись, решила на несколько минут отключиться.

Несколько минут оказались часом.

— Аврора, вернулась группа Каспара с заложниками, — услышала я голос Оскара.