Великий Магистр

Вот он, борт! Я взлетела и опустилась на палубу, сбросила Светлане верёвочный трап. Уронив вёсла, она вцепилась в него, оттолкнулась ногой… Лодка уплыла из-под неё, и теперь дорога была одна — наверх.

Карабкаться ей тоже было тяжело — ещё тяжелее, чем грести, но близость цели придала ей сил и решимости. Сцепив зубы, она одолевала ступеньку за ступенькой, осталось совсем чуть-чуть, последний рывок, и…

Она повисла на трапе — потеряла из-под ног ступеньку.

"Меня тянет вниз…"

"Давай!"

"Не могу… Ноги парализовало… Не могу ими пошевелить…"

"Вспомни, что ты видела на берегу!"

Крест и венки. Нет, нет, только не это. Бледное лицо Светланы исказила зверская гримаса, и она невероятным усилием подтянулась на руках. Я добавила ей сил — последнюю порцию, и вот она уже вцепилась в борт, подтянулась ещё и… упала на палубу.

"Ну вот и всё. Ты умница".

Я погладила её по щекам. Она лежала совершенно без сил, утомлённо улыбаясь и разбросав руки в стороны.

Фальшивый голос затих.

"А кто капитан этого судна? Куда мы поплывём?" — спросила Светлана чуть слышно.

"Капитан — ты. И ты поплывёшь туда, куда захочешь".

— 16.14. Поясница

Мы вышли из палат и собрались в коридоре.

— Обследуйте их завтра, — сказала я персоналу. — Мы придём ещё, больных здесь много.

Двенадцать достойных, включая меня, и столько же людей, вырванных из лап смерти — таков был первый результат. Врачи ещё не знали этого — им нужны были анализы, чтобы поверить в чудо, но сами люди уже чувствовали перемены в себе: это было видно по их посветлевшим глазам.

Через открытую дверь палаты на меня смотрели с бледного лица глубоко ввалившиеся, но ожившие, полные мысли и чувства глаза Светланы. Уже сейчас в них отражалось зарождение желания облечь случившееся в слова и донести до людей. Только бы сил побольше — а способ это сделать найдётся. Я улыбнулась и кивнула её мыслям.

Оставив позади недоумевающих врачей и не менее потрясённых пациентов, мы вернулись домой. Это был только первый шаг, предстояло сделать ещё много, а пока нужно было восстановить силы… Раскалывалась голова и подкашивались ноги. И поясница ныла…

Юлю я застала в её комнатке за изготовлением сложнейшего, состоявшего из нескольких сотен деталей оригами — фигуры китайского дракона. Отрешённая от всего, она ловко сгибала пальцами бумагу, соединяла детали, и под её искусными руками рождалось нечто фантастическое — пёстро-чешуйчатое, гривастое, хвостатое и страшномордое. Я залюбовалась.

— Вот это да… Юль, ты просто мастер.

Она не удостоила меня даже взгляда через плечо, но уголки её губ шевельнулись в подобии улыбки. Эмоции она выражала крайне слабо, была замкнутой и со стороны была похожа на больного аутизмом; её разум не умер — он просто дремал.

Наблюдая за её работой, я присела на кровать. По всему полу были разбросаны листки бумаги, среди которых были и гладкие, и скомканные — от неудачно вышедших деталей; подобрав один из смятых, я расправила его и стала рассматривать рисунок сгибов. Он был похож на паутину…

Огрызок карандаша выводил на коленке корявые, неровные строчки…

Я бригантина лёгкая, скольжу я по волнам,

Мечта — мой парус, ну а руль мой — сердце.

Давно уснул на дне морском мой храбрый капитан,

И стайки рыб над ним играют скерцо.

То пену слёз солёную мой рассекает киль,

И хлещут волны через борт нещадно,

То вдруг за штормом боли накрывает мёртвый штиль,

Повисший парус жаждет ветра жадно.

Но в пустоте небесной звёзды мне укажут путь,

И курс мой предсказать дано лишь Богу.

Осталось только горсть земли родной мне зачерпнуть

И налегке отправиться в дорогу.

Светлана выжила, выгребла свою жизнь, с каждым ударом вёсел приближаясь к черте возвращения, и сейчас она правила своей бригантиной. Лишь бы не налетела на рифы…

Лёгкий стон вернул меня к реальности. Юля, отложив работу, морщилась и потирала поясницу. Я встала и подошла, обронив листок со стихами.

— Юль, что? Болит?

Она не отвечала, но я и так чувствовала. У неё болело там же, где и у меня, и это должно было что-то значить. Схватив мятый листок со стихами про бригантину, я всмотрелась в рисунок сгибов, пытаясь прочесть ответ. Там что-то вырисовывалось, но пока неясно… Повращав головой и сделав сидя несколько поворотов туловища из стороны в сторону, Юля вернулась к своему дракону.

А через пять минут сильные руки Никиты уже разминали мою спину, забирая боль и возвращая силы.

— Глава 17. Смертию смерть поправ

— 17.1. Открытия

— Блестяще, просто блестяще, — проговорил Оскар. — У неё несомненно есть талант!

В его руках была газета, и он читал написанный Светланой отчёт о посещении онкоцентра достойными. Она полностью поправилась уже через неделю и написала такой материал, что у читателя возникало ощущение присутствия и мурашки бежали по коже. В мельчайших деталях она описала свои ощущения, а к статье прилагались медицинские данные: все пациенты центра, с которыми мы работали, выздоровели в считанные дни. Материал попал и в сеть, был перепечатан многими изданиями, а за ним начали появляться другие статьи — как грибы после дождя, уж простите за избитый оборот.