Великий Магистр

Президент поступила к нам через три дня после штурма замка; её физическое состояние могло быть оценено как удовлетворительное, никаких серьёзных повреждений на её теле нами не было обнаружено, хотя следы крови на одежде имелись в изобилии. Одежда, надо сказать, была в ужасном состоянии — в нескольких местах разорвана, вся в грязи и уже упомянутой крови. Обувь отсутствовала. Но не только внешний вид Юлии шокировал всех, ещё более тягостное впечатление производило состояние её рассудка. Сознание было спутано, налицо была полная дезориентация в окружающей реальности и собственной личности, приступы маниакального возбуждения чередовались с периодами апатии и сонливости. В момент поступления она была как раз во власти возбуждения, и пришлось прибегнуть к успокоительной инъекции, иначе она разнесла бы нам весь центр.

Трудно было сказать, временное ли это психическое расстройство, или же президент сошла с ума окончательно и бесповоротно. В её палате неотлучно дежурили сотрудники особого отдела, сменяя друг друга на посту, и, как я уже говорила, невозможно было ничего сделать с Юлией без дачи объяснений, что и зачем. Эти объяснения дежурные передавали Альваресу.

Я вошла в холл. Да, вот они, агенты «тайной канцелярии», сидели на диване. При моём появлении они пронзили меня сканирующими взглядами: таким и металлоискатель не требовался, они и так, пожалуй, видели насквозь.

Первым делом я проверила состояние президента. Она проснулась, и я попробовала поговорить с ней.

— Госпожа президент… Юлия, — обратилась я к ней.

Она устремила на меня пустой, непонимающий взгляд и ничего не ответила.

— Вы меня узнаёте? — спросила я.

Ответом мне было прежнее непонимающее молчание.

— Юлия, вы помните, что с вами произошло? — повторила я попытку установления контакта.

На её амимичном лице появились проблески отражения неких чувств. Лоб сначала нахмурился, потом разгладился, глаза закрылись и открылись опять.

— Не начинать без моего распоряжения… внезапность. Использовать сирены и прожекторы.

В её памяти снова и снова прокручивались сцены боя, мешаясь с какими-то обрывками из далёкого прошлого. Бормотала она и молитвы — на латыни и на русском, а закончился весь этот бессвязный словесный поток бурными рыданиями, перешедшими в жуткий звериный вой. Дежурный сотрудник особого отдела наблюдал за этим с внешней бесстрастностью, но не думаю, что ему не приходили в голову мысли о будущем «Авроры». Юлия между тем пришла в сильное возбуждение, начала беспокойно озираться по сторонам, а потом вдруг прыгнула на сотрудника и, тряся его за грудки, зарычала:

— Не смейте отступать, слышите?! Не смейте! Ни шагу назад!

Шприц-ампулы со спиртом были под рукой — в шкафчике в палате. Я вколола президенту пять граммов и при помощи слегка ошарашенного нападением сотрудника особого отдела водворила её обратно в постель. Пока я поправляла ей одеяло и подушку, сотрудник стоял и молча смотрел.

— Ну, что вы стоите столбом? — усмехнулась я. — Докладывайте вашему боссу, что у президента опять был приступ возбуждения, и ей была сделана успокоительная инъекция спиртом в количестве пяти граммов.

Во время перерыва я зашла в курилку. Там были Иоширо, Франц и ещё кое-кто из группы психотехников — как раз те, кто был мне нужен, и никого лишнего. Сделав им знак продолжать разговор, я достала телефон и в опции «написать СМС» набрала текст:

«Ребята, нам предстоит 'дело врачей'. Я была на ковре у А. Он подозревает саботаж и предательство. Будут допрашивать всех. Держитесь, о моём разговоре с Авророй — ни слова».

Набрав, я протянула телефон Иоширо со словами:

— Посмотри, забавная собачонка. Я её сфоткала по дороге на работу.

Иоширо, взяв телефон, увидел отнюдь не снимок собаки, а этот текст. В его мимике это никак не отразилось, и он передал аппарат Францу. Тот прочёл, кивнул, сказал:

— Смешная животина.

И передал телефон дальше. Текст прочли все, и никто даже глазом не моргнул. Молодцы. Пока все читали, Иоширо что-то набирал у себя.

— А вот посмотри, это цветёт сакура. Одна из моих любимых фотографий.

«Фотографией» оказались слова:

«Не беспокойся. Мы в одной лодке».

Я сказала:

— Красота-то какая.

Не удивлюсь, если тут уже везде скрытые камеры.

11.5. Ум и красота

— Хм, значит, собачки и сакура.