Великий Магистр

Иоширо, как ты додумался сделать подмену? Или это сделал не ты?

Почему-то я была уверена, что это сделал он. Не знаю, что с ним теперь будет. Ему надо бежать, как и мне. Бросить родной центр? Иного выхода нет. Так или иначе, это была твоя последняя операция в стане врага, агент Гермиона. Операция «Спокойной ночи».

11.10. Озарение

— Штурма не будет. Это была дезинформация. Надо вытаскивать достойных из медицинского центра.

В восемь вечера в замке все готовились к встрече противника. Проверялось и чистилось оружие, достойные тренировали удар «цветок лотоса», детей увели в убежище. Весь день паутина молчала, и только к вечеру её нити «заговорили» со мной, и наконец пошли картинки: центр дока Гермионы, стоящие плотным кругом достойные с соединёнными по-мушкетёрски руками, будто говорящие «один за всех и все за одного». Братство Жука. Японец, складывающий в коробку упаковки со шприц-ампулами. Домик в горах, в котором я провела почти год… Альпы. Трое испуганных подростков — мальчики-близнецы и девочка. Охрана.

— Ты хочешь сказать, что доктор Гермиона нас обманула? — нахмурился Каспар.

— Номер, с которого она звонила, не определялся. Тебе это о чём-нибудь говорит? — спросила я.

— Хм… Напоминает почерк особого отдела, — процедил он. — Они используют такие аппараты с глушителем сигнала. Они что, завербовали её?

— Она у них в лапах, — сказала я. — Её детей держат в домике в Альпах, где я жила в начале первой войны. Думаю, ты хорошо помнишь его.

— Сволочи…

Я положила руку ему на плечо.

— Кас, ты помнишь, о чём мы говорили вчера?

Он вздохнул.

— Аврора, если ты считаешь, что я должен любить и прощать этих гадов, то извини — я пас. Пусть моя душа горит в аду.

— Постарайся хотя бы не ненавидеть, — улыбнулась я. — Ничего, кроме вреда тебе же самому, твоя ненависть не принесёт.

— Ага, гнев приводит на Тёмную сторону Силы, юный джедай, — усмехнулся он. — Знаем мы эти сказки.

— Сказка — ложь, да в ней намёк, старина. Вот что… Там и коллеги Гермионы в опасности, их надо вытаскивать. «Демоны» сами справятся, я чувствую. Нам надо сконцентрироваться в основном на Гермионе, её детях и коллегах. В домик за детьми пошлём Цезаря: думаю, лучше родного отца с этим никто не справится. Ты — в центр, а к «демонам» — Алекс. Или, может быть, наоборот?

— Как скажешь, Аврора.

Цезарь, узнав, что его жена и дети в руках особого отдела, пришёл в такую ярость, что его пришлось успокаивать всем вместе.

— Аврора, можно, я убью этого козла? Ну, можно, а?! — буйствовал он. — Если он хоть пальцем тронул мою жену… если она пролила хоть одну слезинку… Я ему этого так не оставлю!

— ЦЕЗАРЬ!

Я обняла его, ощущая мощь его гнева, перекатывавшегося в нём штормовыми волнами. В моих объятиях шторм постепенно стихал, поверхность душевного «моря» Цезаря разглаживалась, и он доверчиво уткнулся мне в ухо, по-медвежьи облапив меня. Я заглянула ему в глаза.

— Никаких убийств на почве мести, хорошо? Альварес получит своё. То, что он сам себе отмерил, придёт к нему, но не ТАК. А ты пойдёшь за своими ребятами, они в домике в Альпах. Я там жила во время первой войны. Знаешь, где это?

Он кивнул, зажмурился, с шумом выдохнул.

— Уфф… Чуть крышу не снесло… Вот сволочь, вот говнюк… Я б ему…

— Цезарь!.. Не забывай: ты — достойный.

— Ладно, ладно.

11.11. Ранение

Когда доктор Гермиона покинула базу, Альварес сделал группе ликвидаторов, ждавших своей минуты, знак войти и приступить к выполнению их работы.

— Стрелять в голову.

Они вошли бесшумно, с автоматами на изготовку, и пружинисто побежали между рядами коек. За окнами шуршал в сумраке дождь, тихо гудели лампы-трубки, «демоны» лежали неподвижно. Ликвидаторы заняли позиции. Альварес отдал команду:

— Огонь.

«Демоны» открыли глаза.

Альварес хотел крикнуть ликвидаторам, чтобы не стреляли, но было слишком поздно: выпущенные ими мини-снаряды, срикошетив от невидимого щита, созданного «демонами», угодили в самих стрелявших, в стены, в потолок. Несколько ламп, выпустив напоследок сноп искр, погасло. Альварес скорчился от невыносимого, испепеляющего ада, охватившего всю паховую область, и упал на бок. В том, что там ничего не осталось, сомнений не было…

Оставалось только одно — нажать кнопку на телефоне и прохрипеть:

— Переместить детей в запасной адрес… Немедленно!

11.12. Домик

— Есть, сэр!

Когда раздался телефонный звонок, Аврора спорила с Германом и Генрихом из-за телевизионного пульта: мальчишки хотели смотреть сериал по «Робокопу», а она — «Сейлормун». Они безвылазно сидели в этом домике со вчерашнего дня под надзором пяти сотрудников из особого отдела; нельзя было ни позвонить домой, ни отправить письмо по электронной почте, ни, уж тем более, выйти. Разрешалось только смотреть телевизор. Зачем их сюда доставили, когда отпустят, что с мамой — ничего не было известно. Мальчишки поначалу пытались «качать права», но один из сотрудников, дюжий верзила со стрижкой как у американских морпехов (островок из коротких волос на макушке), влепил Герману такую пощёчину, что тот отлетел и ударился о стену. Генрих, увидев это, оскалился и зарычал, а верзила хмыкнул: