Великий Макиавелли. Темный гений власти. «Цель оправдывает средства»?

Читалось все это людьми, которые своими глазами наблюдали, как сперва рухнули итальянские государства под ударами короля Франции Карла VIII, как потом рухнули его итальянские завоевания под ударами коалиции, созданной папой римским, Александрoм VI Борджиа, как старательно наследник короля Карла, Людовик XII, восстанавливал французскую империю в Италии – c помощью Александра VI, поменявшего фронт, – и как рухнули итальянские владения Франции во второй раз, под ударами коалиции, где важнейшую роль играли и папа Юлий II, и корoль Испании Фердинанд.

И опять выходило, что разбор ситуации справедлив и что король Людовик, помогая своему « верному другу и союзнику», папе римскому Александру VI, сделал непростительную глупость, а уж доверившись честному слову и договору о полюбовном разделе Неаполя с испанцами, oн и вовсе загубил свое дело.

То есть получалось, что измена союзнику, отказ от честного слова и прочие неблаговидные дела идут государям на пользу, а верность союзнику и верность своему честному слову идут государям во вред? Kонечно, с большой – с очень большой – натяжкой все вышесказанное можно было отнести к аберрациям конкретной политической ситуации и, так сказать, к « техническим сбоям» системы.

Но как следовало воспринимать критику другого рода, направленную уже не на конкретные решения тех или иных правителей, а на « моральные основы общества»?

III

Чего, например, стоит такая рекомендация: « обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше»?

Или такая сентенция: «когда государь считает нужным лишить кого-либо жизни, он может сделать это, если налицо подходящее обоснование и очевидная причина, но он должен остерегаться посягать на чужое добро, ибо люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества»?

И Макиавелли, истинный флорентиец, прибавляет, что смерть родственника как-никак не изменишь и не отменишь, а вот конфискованная собственность может быть отнята и возвращена обратно ее законному владельцу. Из чего, собственно, и следует решение Лодовико Сфорца о по возможности полном истреблении своих врагов и соперников целыми семьями – дело не в жестокости как таковой, а в целесообразности.

Как насчет фундаментальной для Фомы Аквинского идеи о правителе – отце народа, источнике справедливости, которого следует почитать должным образом, ибо власть его – от Господа?

У Макиавелли и по этому поводу есть свое особое мнение:

«Итак, возвращаясь к спору о том, что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись,– скажу, что любят государей по собственному усмотрению, а боятся по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого».

Или вот любопытное рассуждение Макиавелли: « политическая проблема как болезнь – когда ее легко вылечить, ее тяжело распознать, а когда легко распознать, то уже не вылечишь».

Поэтому действовать надо своевременно и решительно, а то пройдет нужный момент, и окажется, что « случись тяжелое время, зло делать поздно, а добро бесполезно»?

То есть как это – делать зло « поздно»? Hе « нехорошо», а « поздно»? А если делать его вовремя? Ну, тогда это целесообразно – говорит читателю Макиавелли. И рассказывает историю кондотьера Оливеротто ди Фермо. Все современники Макиавелли знали, что Оливеротто был жестоким убийцей, захватившим власть в Фермо посредством переворота.

В «Государе» описано, как все это было проделано: