Великий механизм (СИ)

Так что передо мной вопрос как ее наказывать? Ладно. Чего тянуть?

Сделано. Я теперь для Юниры: ВСЕ. Буквально. Нет меня — нет ее. Я смысл. Я цель. Мне хорошо — ей хорошо. Мне плохо — ей больно. Мне плохо из-за нее — ей нестерпимо больно. Мне хорошо и-за нее — ей нереально хорошо. Наркоманку, короче сделал.

Нет. Не жалко. Я же не заставил ее идти и делать что-то противное ей и противоестественное. Я то ей по вкусу, как оказалось. Так что я всего лишь обезопасил себя, пока не решу, что с ней делать дальше.

Но это не все. Марина и Наталия для Юниры теперь: Очень важные разумные. Их жизнь неприкосновенна и ценность, за которую она будет сражаться. Их мнение, желания, отношение очень существенно и влиятельно. Им хорошо — ей хорошо. Им плохо — ей плохо. Им хорошо з-за нее — ей очень хорошо. Им плохо из-за нее — ей плохо, стыдно и обидно.

Да служанка. И что?

Маша для Юниры: Дочь. Ревности нет. Все стремления и важные действия, с существенными последствиями должны быть согласованы с Мариной.

Я, конечно не великий программист и в моих алгоритмах можно найти дыры, но мы же не кровожадного демона, питающегося младенцами, нянькой делаем. В конце концов, она всего лишь взбалмошная девчонка, которая словно выиграв в лотерею, с иступлением бросилась обжираться дорогущими тортами и спускать деньги на то, о чем всегда мечтала в своих безрадостных и серых буднях опостылевшей провинциальной действительности. Пусть потом и будет плохо, но сейчас-то я наконец королева.

Ну что, будим подопытную.

Глава 13

ГЛАВА 13

Юнира очнулась и потупившись уставилась мне в ноги.

— Ты понимаешь, что нарушила мои планы и поссорила меня с моей женщиной?

— Я… все сделаю только прости Ва-аане-ечка-а-аа.

— Не реви. Не люблю. Сейчас приводи себя в порядок, отправимся прощения выпрашивать у той, кого я из-за тебя так обидел.

— Угу <шмырк носом> я щас, я быстро.

А жопа у нее и правда… притягательная, мда. Так о чем я? А. Нужно с Красиным еще связаться. И с отелем порешать.

Через некоторое время, стоя на острове, оглядывал обстановку. Успел я вовремя. Уже заканчивалась погрузка на катер провизии и необходимого, а все имущество на острове было законсервировано. Это еще хорошо, что благодаря своей сдержанности и взвешенности Марина неделю выждала. Взяв за руку в районе локтя Персональную Суккуба и повел ее, слегка отставив руку, демонстрируя, мол, это я не с НОВОЙ прибыл поглумиться, а "сатри чо есть, видал такое?". Подвел, слегка грубовато отпустил, как нашкодившего школьника. Повернул голову к Юнире и показательно холодно выдал:

— Рассказывай, всё.

Повернулся и отошел, как ни в чем небывало, "потрещать" с Машкой. Мол, смотрите: ничего не поменялось, да, были проблемы, но Ваня взрослый, Ваня сам все разрулил.

Кстати, спонтанно придуманное и издевательски тривиальное имя Иван, даже стало каким-то… моим.

Маша — это Маша. Она ни разу и не парилась. С кой-то фанатической убежденностью и верой в меня. Обнялись, расцеловались. Подскочившую Наталию, показательно ущипнул за мягкое. Это для Марины, косящей на меня, пока выслушивала показания, от старания аж захлебывающейся словами, Юниры. Не менее показательно захохавшая Наталия, видимо вкурив, что тут сейчас решающий момент и надо подыграть, тоже бросилась обниматься. А горячо чмокнув меня в губы, отстранилась и начала изливать последние новости.

Юнира, уже закончив "доклад", с надеждой вглядывалась в глаза Марины, а чуть позже, еще и дав ответы на уточняющие вопросы, скромно потупилась. Я же выдал, якобы обращаясь к Маше с Натой, но так чтобы отчетливо слышала и направившаяся в мою сторону Марина:

— Это вы правильно все тут пока позакрывали. Мы же сейчас в Париж рванем, на пару деньков. Развеяться, там. По бутикам прошвырнуться. А то все заботы да заботы, а МОИ девочки не выгулянные совсем. Ю, к ноге! Это Маша и Наталия. Марина за главную. Слушать их как меня, ну почти.

Закончив вещать эту "политинформацию", и продолжая не упускать инициативу, мягко но решительно беру подошедшую Марину за руку и увлекаю чуть в сторонку.

Нежно привлекаю к себе и глядя в глаза говорю:

— Прости меня, пожалуйста. Я виноват перед тобой. Так по-дурацки подставился — я, а больно сделал — тебе.

— Я тебя люблю, — сказала она то, что Я, блин, должен был сказать, если бы хоть чуток "мозгой" шевелил и глаза держал открытыми.

Сказано это ею, было не с пылкими или восторженными интонациями, а словно констатация нечто такого очевидного, что любой более-менее собранный человек, давным-давно должен был бы знать и понимать. Но вот, видимо, с конкретным экземпляром не свезло ей и нужно наконец проговорить то, что всем вокруг, кроме него, уже очевидно. Но нужно выкручиваться.

— А я то тебя как люблю, — мол, а я что, разве не говорил(?), так это же очевидно. И горячо целую и крепко прижимая эту, уже действительно дорогую мне женщину, которую пожалуй и правда готов полюбить.

Поцелуй завершен. С нежной улыбкой смотрю ей в глаза. И тихо произношу:

— И спасибо…, что ты есть у меня.