Великий мертвый

Альварадо ухватил подаренное ему Мотекусомой копье с острым, как бритва, кремниевым наконечником, остальные капитаны расхватали обоюдоострые мечи, и спустя час или два беспрерывной ругани и споров сумели вытащить первый каменный блок. Дальше пошло легче: капитаны пробились насквозь, подозвали сквозь дыру развалившегося в тенечке часового, приказали помогать с другой стороны и бегом вернулись назад.

— Готово, Эрнан, — выдохнул Альварадо. — Пошли!

Но Кортес, продолжая удерживать Мотекусому, лишь молча смотрел куда-то сквозь него.

— Ну! Чего ты ждешь! — заорал Гонсало де Сандоваль. — Бери заложника и побежали!

— А что потом, Сандоваль? — прищурился Кортес. — Ты об этом подумал?

— Слушай, Кортес, — уже закипая, просвистел Сандоваль, — не я эту кашу заварил, но расхлебывать уже пора! Чего ты ждешь?

Кортес недобро усмехнулся.

— У нас пороха — на пару недель хороших боев. А они, — мотнул он головой в сторону, — у себя дома. Могут в осаде продержать хоть год, хоть два.

Сандоваль досадливо крякнул, а капитаны зашевелились. Это была чистая правда, но что делать с этой правдой, никто не знал.

— Поэтому мы остаемся здесь, — подытожил Кортес.

— Что-о?!

— Да, здесь, — уже тверже повторил Кортес и неожиданно выпустил Мотекусому.

Тот повертел занывшей шеей, однако со скамейки вскакивать не спешил.

— У нас же арбалеты! — пояснил Кортес. — Спрячем их под парадные накидки из перьев, что нам преподнесли.

Капитаны непонимающе переглянулись.

— И круглосуточное дежурство, — рубанул воздух рукой Кортес. — Возле постели, за столом — везде! Пока прислуга не привыкнет, что мы — его гости до гроба.

Альварадо недоверчиво хохотнул. В этом что-то было.

— И, конечно же, готовимся к отходу, — завершил Кортес и критически глянул на огромное, в полтора человеческих роста, золотое солнце, укрепленное посреди стены. — Берем, что сумеем, и — домой!

* * *

Когда Сиу-Коатль обошла всех до единого членов Тлатокана и сообщила, что ее мужа взяли в заложники, а Повелителя дротиков Иц-Кау-цина, похоже, убили, ей не поверил никто.

— Ты думай, что говоришь! — мгновенно одернул ее Верховный судья. — Полный дворец охраны, а она такую чушь несет!

Правитель города Тлакопан выражался осторожнее, но и он был скептичен.

— Ты говоришь, возле Мотекусомы четверо кастиланских вождей и Колтес…

— Всегда так, — подтвердила Женщина-Змея, — но эти четверо вождей все время разные, они явно меняют один другого… И еще… мне кажется, что у них под накидками спрятано оружие.

Правитель Тлакопана на секунду оторопел, а потом рассмеялся.

— Как они могли пронести оружие во дворец?

— Так ведь Мотекусома разрешил им везде ходить с оружием… — объяснила Сиу-Коатль. — Их даже гвардия не обыскивает!

— Нет-нет… — выставил вперед ладонь Правитель Тлакопана, — ты какие-то глупости говоришь. Как это разрешил ходить с оружием? Такого просто не бывает!

И лишь Какама-цин сразу встревожился, начал расспрашивать, и Сиу-Коатль рассказала, что Иц-Кау-цин из комнаты для совещаний так и не выходит — уже второй день подряд, а сам Тлатоани даже вождей из провинций не принимает, — одних гонцов… но, в конце концов, от нее отмахнулся и Какама-цин.

— Сейчас у Мотекусомы очень важные переговоры идут, высокородная Сиу-Коатль. Ты бы в это не вмешивалась. И, кстати, Иц-Кау-цин, как Повелитель дротиков, обязан там присутствовать. Сколько бы переговоры ни длились.

А дни все шли и шли — второй, третий, четвертый, и до членов Тлатокана вдруг стало доходить, что давно пора вызывать их на совещание, а из дворца ничего не поступает. Одни распоряжения об усиленном снабжении кастилан едой для солдат и свежей травой для Громовых Тапиров.

Только вот выводы они сделали свои.

— Мотекусома опять не собирается нас ни о чем извещать, — сокрушенно покачал при встрече головой Верховный судья. — Ни во что закон не ставит!

— Я думаю, он хочет породниться с кастиланами в одиночку, а наши дочери останутся без достойных мужей, — ревниво предположил правитель Тлакопана.

— Все ему власти не хватает… — зло процедил Какама-цин.

И когда прошло шесть дней, Высший совет, наконец-то, созрел. В нарушение этикета все трое прошли на женскую половину, переговорили с осунувшейся Сиу-Коатль и вскоре, сняв обувь и скрыв парадные одежды под одинаковыми служебными накидками, входили в зал для приемов. Огляделись и признали: все именно так, как говорила Женщина-Змея.

Кортес, оба переводчика и четверо кастиланских вождей в почетных накидках из перьев колибри и кецаля напряженно сидели над чашечками с давно остывшим какао и оставлять верховного правителя один на один с Высшим советом страны отнюдь не собирались.

— Завершились ли твои переговоры с высокочтимыми гостями? — сразу же после приветствия перешел к делу Верховный судья.

— Нет, — коротко ответил Мотекусома. — Не завершились.

— А достиг ли Великий Тлатоани хоть каких-нибудь результатов? — осторожно поинтересовался правитель Тлакопана. — Все-таки шесть дней прошло…

— Нет, не достиг.

Члены Тлатокана переглянулись. Все было очень, очень странно, однако ничего более при чужаках говорить не следовало.