Великий Могол

Над орлиным носом Камрана сверкали ярко-зеленые глаза, такие же, как у его отца. Нос его стал еще более горбат, храня следы перелома – возможно, полученного в результате падения с лошади или какой-нибудь схватки, – а хакимы не смогли хорошо его выправить. Это было не единственным изменением. Камран сильно возмужал, стал крупнее. Из-под желтой рубахи выпирали его мускулистые плечи и мощные бицепсы. Аскари изменился гораздо меньше. Хотя лицо его казалось более вытянутым и узким, чем помнил Хумаюн, и теперь у него была короткая черная борода, но он по-прежнему был хрупким. А еще он был на голову ниже и Хумаюна, и Камрана. Что же касается Хиндала, падишах вовсе не узнал его. Сын Дильдар, брат Гульбадан, он очень сильно вырос. Выше всех своих братьев дюйма на четыре, крепкого телосложения, он казался гораздо старше своих восемнадцати лет, и впечатление это усиливалось шрамом на правой брови, под непослушной копной каштановых волос. Когда он поприветствовал Хумаюна, голос его прозвучал густо и низко.

Отдав дань вежливости, властитель жестом предложил братьям сесть полукругом вместе с Касимом, Байсангаром и Заид-беком и сразу приступил к делу.

– Рад видеть вас. Давно мы не были вместе. Вы знаете, зачем я собрал вас здесь. Это военный совет, и судьба каждого из нас, всей нашей династии зависит от его результатов. В прошлом у нас были разногласия, но все мы сыновья Бабура. Кровь Тимура течет во всех нас, и мы должны объединиться перед лицом опасности, нависшей над нами. Как вам известно, Шер-шах во главе трехсот тысяч воинов занял Агру, нашу столицу…

– Печально, что твой поход против него провалился, – тихо произнес Камран. – Похоже, твои звезды тебя подвели.

Хумаюн покраснел, почувствовав в словах Камрана, как рушится его надежда на гармонию.

– Я пролил собственную кровь, сражаясь с армией Шер-шаха; погибло немало хороших людей, таких, как Баба Ясавал. Если бы ты прислал помощь, которую я просил, я победил бы Шер-шаха, и те отважные воины, которые пали в бою, могли бы остаться жить…

– Я предложил возглавить свои войска, но ты отказался…

– Потому, что не хотел, чтобы твоя провинция осталась без защиты.

– Но я предупреждал тебя не уходить так далеко на юг, чтобы сразиться с Шер-шахом. Советовал подготовиться к долгой осаде либо в Агре, либо в Дели. За надежными стенами и с хорошим запасом провианта можно было обескровить Шер-шаха и, воспользовавшись другими войсками, атаковать его с тыла. Но, как всегда, ты не нуждался в советах… – продолжил Камран, как показалось Хумаюну, с некоторой язвительностью.

– И как прежде, твоя верность мне сомнительна… словно песок в песочных часах, уже бежит прочь… Я вижу это в твоих лукавых глазах.

Хумаюн встал. В детстве он всегда был лучшим и в драке, и в соревнованиях. Он побеждал Камрана тысячи раз и снова сделает это… Брат тоже вскочил на ноги, потянувшись рукой к драгоценному кинжалу в темно-красных ножнах.

– Повелители…

Спокойный голос Байсангара вернул их обоих к здравомыслию. Хумаюну стало стыдно, что он позволил Камрану спровоцировать себя. Они не дети, играющие в Кабуле, но князья моголов перед лицом общей смертельной опасности. Казалось, что Камран тоже пожалел о своем поведении. Рука его убралась с рукояти кинжала, глаза опустились, и он снова сел. Аскари и Хиндал тоже опустили взоры, словно давая понять, что не участвуют в стычке между старшими сыновьями Бабура.

– Как всегда, Байсангар, твой голос – голос разума. – Хумаюн тоже сел. – Что прошло, то прошло. Важно только будущее. Наш отец боролся почти всю жизнь, с двенадцати лет, чтобы основать империю. Всевышний привел его в новые земли, далеко от дома его предков, и наша священная обязанность – не потерять то, ради чего он сражался. Именно поэтому я собрал вас здесь, чтобы мы вчетвером решили, как оправдать такое доверие… А еще потому, что наша великая сила, наша безопасность зависит от нашей сплоченности.

Братья кивнули в знак согласия, и Хумаюн вздохнул более спокойно.

– Заид-бек, изложи моим братьям ситуацию с военной точки зрения. Рад буду услышать их мнение.

Когда падишах откинулся на широкую парчовую подушку, начальник его конницы начал представлять стратегию, которую Хумаюн разработал вместе с ним и Байсангаром.

– Повелители, – начал он с суровым выражением на худощавом лице, – мы не можем знать намерения Шер-шаха, но в настоящий момент похоже, что он занят укреплением своего положения. Он вывел свою армию из Бенгала далеко на запад, поэтому ему необходимо обеспечить больше подкрепления. Кроме того, над ним висит опасность восстаний в тылах со стороны ненадежных племен, населяющих болотистые районы дельты Ганга. Это означает, что у нас есть немного времени, пока он не окрепнет настолько, чтобы пойти на нас войной из Агры… Если только он действительно сделает это, а это пока не ясно. Надо воспользоваться временем, чтобы перевооружиться. Мы уже послали к правителю Кабула за подкреплением. Как только они прибудут, наше положение сильно укрепится, а возможности возрастут.