Великий Моурави 6

на плечи войлочные плащи, кстати, они оберегали от сабельных ударов.

Ваххаб-паша только что вернулся из орт, расположенных около восточных

ворот. Его тайные действия принесли

желанные плоды - брожение янычар усилилось. Орты Джебеджы, двадцать вторая и

тридцать третья, оставались верными

боевому Келиль-паше. Иззет-бей заверил Ваххаба, что латники придут по первому

сигналу. Еще надежнее были орты

Силяхтара - сорок четвертая и сорок седьмая. Янычар еле сдерживали, каждый из

них вызывался покончить с Хозрев-

пашой. Но неожиданно в стане верховного везира оказались бомбардиры орт

Хумбараджы. Капудан Неджиб, восторженный

поклонник Непобедимого, переметнулся к врагам. Он боялся гнева аллаха.

Минареты, как каменные персты, указывали на небо. Но Ваххаб-паша и без

них не забывал об откровениях

пророка. В суре корана "Изложенные" Мухаммед предупреждает: "Мы заставим

неверных подчиниться наказанию

страшному", но в суре "Клеветник" он обличает: "Горе всякому злословящему...", а

в суре "Эль-Араф!" предостерегает:

"Аллах запретил совершать постыдное и явно и тайно..."

Улицы Токата до краев наполнили толпы. Все стремятся куда-то, жадно

ловят новые вести, одна фантастичнее

другой. Появились гадальщики и предсказатели. Одни важно изрекают то, что

вымыслили сами, другие, подстрекаемые

муллами в белых чалмах, на все лады восхваляют Хозрев-пашу:

- Алла, он отразит от вас руку врагов-гяуров!

- Не верьте, правоверные! - кричит водонос, даром предлагая воду. -

Моурав-паша хочет всех обогатить!

- Бей водоноса! - рычит рыжебородый, вытаскивая огромный нож из-за

кожаного пояса. - Лей на землю воду

смутьяна!

- Мясника бей! - кричат в толпе. - Он слуга шайтана! Все за Моурав-

пашу!

- Да одержит победу Хозрев-паша! Защитим пять бунчуков!

- Бей! Ур-да-башина Моурав-паше, блеску трех бунчуков!

- Алла! Сюда!

- Мо-олчи, кёр оласы!

- Бей!

Сипахи Ваххаба с трудом ножнами ятаганов пробили ему дорогу. Туркоман

изгибал голову и зло косил глазами.

Скакун словно понимал, что хозяин его дорожит и одной секундой.

Пронзительно заржав, он вынес его на улицу

Водоемов. И тут все гудело и двигалось. Кто-то швырял камни. Круги расходились

по зеленоватой воде, отражавшей

затуманенное ветром небо.

Навстречу Ваххаб-паше двигались в строгом строю янычары. Привстав на

стременах, он рассмотрел значок орты:

на красном шелке дымящийся мушкет.

"Откуда взялась здесь двадцать восьмая орта Окджу? - удивился паша. -

Ее шатры в двух часах езды от Токата. И

куда она направляется?"

Не доезжая до дома, Ваххаб-паша вновь услышал, шум. Кто-то понукал

коней. Перекресток был запружен

бурлящим народом, - там по две в ряд двигались медные пушки, скрипели колеса и

щелкали бичи.

Мимо главной мечети шагали янычары орты поджигателей. На высоких шестах

чернели железные коробки со

смолой и шары из легко загорающейся материи.

Ваххаб-паша насторожился. Он пришпорил скакуна.

Скинув шлем, обтянутый белой кисеей, он прошел в свой дом, затененный

платанами.

В "комнате приветствий" его уже ждал Абу-Селим-эфенди, как всегда

подтянутый и нарядно одетый.

Ваххаб-паша скрыл свое неудовольствие при виде незваного гостя.

Обычно словоохотливый и веселый, сейчас Ваххаб был мрачен и молчалив.

Эфенди, как бы не замечая настроения

паши, полюбопытствовал, зачем глашатаи надрывают глотку.

Ваххаб-паша сухо ответил:

- Приди завтра после второго намаза, узнаешь.

- Свидетель Абубекр, мне незачем глотать пыль вместе с оборванцами. И

так знаю, о чем станут говорить все

доброжелатели Непобедимого. - Эфенди рассмеялся, и черные усы в стрелку

запрыгали на его губе. - Кто еще, о Ваххаб,

проявил доброту к Моурав-паше? Напрасно молчишь, благородный паша, аллаху

угодное дело затеяли паши. Я решил тоже

уговорить янычар умерить свою ярость и терпеливо выслушать бывшего слугу шаха

Аббаса.

Паша молчал. Он смотрел на эфенди так, как смотрят на глиняную куклу.

Абу-Селим внимательно оглядел "комнату приветствий". В ней были и

кальяны и фрукты.

- Где же твое гостеприимство, паша?

- Оно при мне, - ответил Ваххаб и велел вбежавшим на зов слугам подать

кофе и плоды, придвинуть кальяны,

установить на арабском столике нарды.

Он сам открыл доску и, зная, что недаром приполз этот прислужник

отвратного Хозрева, велел слугам удалиться.

- Хорошо ли, эфенди, ты играешь? - усмехнулся Ваххаб. - Ибо нет большей

досады, как неудачно затрачивать

время. Эйвах, жизнь так коротка.

- О паша, сам аллах толкнул тебя спросить об этом. Я всегда играю на

выигрыш!

- Неужели, зфенди, ты забыл, как обыграл тебя в Иране Непобедимый?

- Видит небо, не забыл и... решил отыграться.

- Чох якши! На что будем играть?

- Мудрость подсказывает играть на выигрыш. Если ты, паша, проиграешь,

должен открыть тайну: зачем тебе завтра

нужны толпы на площади.

- А если ты, эфенди, проиграешь?

- Скажу, зачем к тебе пришел!..

- Чох якши!

Паша подбросил кости...

А наутро слуги нашли Ваххаб-пашу с перерезанным горлом.

Ветер зверел, срываясь с возвышенностей Думанлы-Даг, гнал к Токату

столбы пыли, словно хотел подпереть над

городом безоблачное небо.

Пыль обрушивалась на улицы, придавая всему желтовато-серый оттенок, и

искрилась в ярких лучах негреющего

солнца.