Великий Моурави 6

Станем плечом мы к плечу!

Черные где одеяния?

Скиньте сафьян и парчу!

Счастье нам! Слезы бессилия

Нас миновали. На бой!

Братья, утроим усилия!

Нам колыбельную спой,

Родина, отзвук предания,

Каждый тобой осиян!

Светлые где одеяния?

Кинь мне парчу и сафьян!

"Зари" - народный плач о грузинском царе, убитом людьми-чародеями. Как

переплелась жестокая явь с древним

сказанием. Дато тихо напевал песню, вглядываясь в слова, начертанные его кровью.

Видения толпой обступили Георгия. Вот послышался грохот камней,

несущихся в пропасть, рокот неведомых труб,

шум от ударов щитов о щиты. Откуда-то из мглы наплывали ветхие знамена, вставали

когорты прадедов, они шли в

блестящих шлемах, со шкурами тигров, перекинуты ли через плечо, с тяжелыми

мечами, вскинутыми под самые звезды.

Потом поднялись туманы. Взошло багрово-красное солнце и озарило башни

Носте. Высоко над ними, то словно тая

в синеве, то вновь нависая живой угрозой, парил беркут, из крыла его выпало перо

и долго кружилось над долиной,

опоясанной золотым поясом солнца. Но вот перо мягко опустилось в родник - такое

белое, словно обронил его ангел вечно

снежных вершин. К роднику по витой тропинке плавно спускались стройные девушки,

придерживая на плечах кувшины.

Под всплеск воды зазвенел молодой голос, но вдруг налетел ветер, буйный джигит,

подхватил на лету песню, будто кисею, и

пронесся с нею по острым камням и зеленым зарослям. А самая красивая девушка

стала зачерпывать воду кувшином, но не

было... но не было в нем дна, и вода звучно падала обратно в родник. "Картли,

моя неповторимая!"

Тяжело рассеивалась мгла под низким сводом. Ностевцы, разлив оставшуюся

воду по ладоням, смочили себе лицо,

- сон уже был не для них. Саакадзе расправил могучие плечи:

- Ну вот и день на пороге. Мы знаем, что ждет нас за этой железной

дверью. Итак, сегодня, друзья, мы провожаем

Бежана.

Да, они провожают его в жизнь, полную тех шипов, которые им сейчас

казались мягче лепестков роз. В жизнь,

полную треволнений и сопутствующего им очарования. В жизнь не только призраков,

но и дорогих им существ. И поэтому

Дато особо бережно вынул шелковый платок, прикоснулся к нему губами и протянул

мальчику:

- Передай Хорешани... скажи, пусть не печалится... много лет счастливы

с нею были... Пусть за меня сына целует, за

меня шутит с ним.

- Передай деду, на мне сегодня желтые цаги были, - Димитрий закатал

рукава, снял браслет, - скажи, я

благословляю судьбу за то, что не пережил его... А браслет... пусть передаст

той, которая хранит такой же...

- Передай жене, - Ростом сдернул с шеи тонкую цепочку с золотым

крестиком, - скажи, чтобы мои два сына верно

служили родине. Я ошибался... Они обязаны стать воинами, так я повелел! Пусть

никакая смерть не устрашает их, ибо

бескрылая жизнь страшнее всего.

- Передай Хорешани, - Гиви вынул из кармана византийскую монетку, -

скажи, давно для нее купил, только случая

подходящего не было подарить... И еще скажи - умру, благословляя ее имя.

Автандил откусил спадающую ему на лоб вьющуюся прядь, завернул в

платок:

- Передай моей матери. Скажи, пусть ни в сердце, ни в мыслях своих не

сожалеет обо мне. Я хочу до конца остаться

ее достойным сыном. Моя лучшая из матерей никогда не любила слез, пусть и сейчас

не затуманивают они ее прекрасные

глаза... Передай Иораму и сестрам мои слова: думал сегодня я о них и

напутствовал на долгую жизнь.

- Передай эту повязку моей матери. - Матарс снял с глаза черную и надел

белую. - Скажи, пусть сбережет для

примера нашим потомкам. Глаз мой я потерял на бранном поле.

Пануш, Элизбар передавали близким на память последние вещицы и

прощальные слова.

Папуна бережно снял с груди ладанку:

- Передай Кериму, скажи, для маленькой Вардиси посылаю. Твоей бабо

Мзехе и отцу твоему спасибо за любовь к

Тэкле. Пусть Керим бережет свою красавицу жену. Пусть на свадьбе мою долю вина

он сам выпьет за ту долю счастья,

которая каждому человеку положена на земле. Любимым Русудан, Хорешани, Дареджан

передай: пусть помнят - они жены

воинов, не пристало им предаваться напрасной печали.

- Передай госпоже моей, - Саакадзе снял обручальное кольцо. - И еще

передай слова любви и утешения. Скажи: ей

отдаю последний вздох, как отдавал лучшие часы моей жизни, лучшие помыслы...

Иораму скажи, пусть будет достоин своих

братьев, Паата и Автандила, но пусть живет дольше, пусть родина гордится им, и,

как пожелал Папуна, служит он также

отрадою своей матери... А женится - сыновья его имена "барсов" пусть носят...

Первого Даутбеком должен окрестить...

второго - Папуна... Дочерям моим тоже такое передай: Гиви - чтобы звался один из

сыновей Хварамзе, Эрасти - пусть будет

у Маро... Дато, Ростом, Матарс, Пануш... - никого чтобы не забыли... Вся моя

семья должна свято чтить тех, кто отдал мне

свои жизни, кто жил и погиб рядом со мною... Теперь, Бежан, крепко запомни:

ферман Хосро-мирзы имеет силу. Поэтому

долго в Эрзуруме не тоскуйте, проберитесь в Тбилиси... И еще: не забудь повидать

сына моего Бежана. Передай ему то, что

сказал я: пусть не забывает, что он сын Георгия Саакадзе, и пусть будет

воинствующим монахом, а не келейным. Еще