Великий Наблюдатель. Часть 1

– О да! Секс! Да ещё какой! А потом и любовь возникла. Настоящая! Я тоже не понимал в принципе, что такое секс и любовь, пока не встретил Микиса. О боже! Он самый лучший! Про него много всякого говорят, что он перетрахал уже миллиарды женщин, что он переспит и бросит, что он даже не пытается узнать имя девушки, с которой спит. Что он обычно занимается сексом не с одной, а одновременно с сотней девушек – если их меньше, то он не кончает. Что девушки старше девятнадцати лет для него уже старухи и ему не интересны. Что он никогда не спит с одной и той же девушкой больше одного раза. Но он не такой! Мы спим с ним уже четыре месяца каждый день! И только вдвоём, и он всегда-всегда кончает. Ох! И мне уже далеко за шестьдесят. И вообще я даже не девушка! Он хороший, они все ошибаются, они не знают его по-настоящему. Он не такой! Он такой внимательный и заботливый! После нашего первого секса он подарил мне смягчающий гель для бороды, а то моя борода ему сильно кололась. Но он терпел, потому что любит меня! Что это, как не настоящая чистая любовь? Ах! Он чудо! Я с ним улетаю!

Фрауман счастливо улыбаясь рассказывает мне про свою любовь с Микисом и девчачьи слёзки текут у него от счастья, он неуклюже размазывает их по лицу, по чёрной квадратной лесорубной бороде. Потом он переходит к подробному описанию их секса с Микисом. Прям подробно, во всех хлюпающих деталях. Я так сильно сжал рулевое колесо, что кулаки побелели. Я так сильно сжал зубы, что они скрежечут. В моих глазах красные жилы как канаты. Я чувствую бешеную аццкую ревность! А-а-а-а-а!!!! Микис украл у меня Фраумана! Я хочу застрелить Фраумана, потом Микиса и самому застрелиться. Фрауман – мой лучший друг, моя вторая половина, мои родная тень. Он когда-то сам добровольно стал мой тенью, хотя мог освободиться и стать свободным навечно. Он навечно связал свою жизнь со мной! Он мой! Только-только мой!!

Но я не произнёс ни слова – как камень.

Как камень, который миллионы лет неподвижно лежит на вершине высокой скалы и день за днем тяжелеет и тяжелеет от внутренней силы переживаний, а с виду бесчувственная мёртвая каменюка. Но нет, я давно в наблюдении увидел, что на самом деле каждый камень – это невозможный концентрат тончайших чувств, сильнейших эмоций и переживаний, но направленных в точку только внутрь себя, сжатых внутри, спрессованных до такой степени, что растёт не объём, а масса и плотность. Предельная внутренняя плотность чувств. Каждый камень – это сосредоточие предельный концентрации сильнейших чувств: любовь, нежность, ярость, ревность, обида, счастье, душить, бежать, наказывать, прощать, посеять, вырастить, сорвать, убить, плакать, плакать, плакать – все чувства, я и ты, все смеси и оттенки. Сколько вокруг нас камней? Множество, миллионы. Мы видим их каждый день, говорим с ними, живём с ними, касаемся их, смотрим им в глаза, рожаем с ними детей. И каждый камень – это атомный источник накопленных за миллионы лет чувств предельной концентрации. Кто лёгким прикосновением сможет выпустить из камней эту беспредельную энергию, тот разом испепелит этот мир бесчувственных камней жгучим огнём их собственных спрятанных в их центре тайных предельных чувств. Тот и будет править некаменным миром.

Фрауман взглянул на меня. Он самое чувствующее существо во вселенной. Он мгновенно понял все мои чувства. Он понял всё – всю боль, которую причинил мне невольно. Он почувствовал эту боль сам каждой клеточкой своего тонкого тела. Он согнулся от боли – от моей боли. От моей аццкой боли, но чувствовал он её в миллион раз тоньше и сильнее чем я сам. Он корчился и хрипел. Он истекал кровью. Он умирал сейчас. Мой дорогой единственный Фрауман…

Нет!!!! Я остановил машину. Выскочил, бережно взял Фраумана на руки. Беспомощно смотрю в дорогие глаза. Я в трясущемся отчаянии. Что мне делать? Если я буду продолжать чувствовать боль и ревность, то он умрёт. Если прощу, смирюсь и отдам его завораживающей мелодии Микиса, то потеряю половину себя и стану чёрным камнем. Только камни могут всё простить, мёртвые бесчувственные камни втягивают всё внутрь. Прощение убивает. Я не хотел умирать.

Спас Вильгельм. Спасительное решение как чистая волна затопило моё сознание и ударило током в пальцы. Я вспомнил, что мне рассказывал гениальный математик Вильгельм про предельную математику великого наблюдателя, которому предельно пофиг на математику. Один плюс один равно сколько хочешь. Я тогда не понял, но понял сейчас в эту секунду. Стать тенью Микиса, возлюбленного Фрауманом, который стал моей тенью.

Я закрыл глаза, вспомнил невозможную музыку гениального Микиса. Боже! Как можно не влюбиться в такое? Его музыка – это лучшее, что есть во вселенной. Микис! Он чудо! Я с ним улетаю! Люблю его. И я стал тенью завораживающей мелодии Микиса. Теперь его мелодия нескончаемо течет по моим венам, я могу смеяться и всё время танцевать. Спасибо Микис! Теперь мы все вместе. Я, Фрауман и Микис. Навечно. Навечно.