Великий Наполеон

3. «Узурпатор вошел в Гренобль».

4. «Бонапарт занял Лион».

5. «Наполеон приближается к Фонтенбло».

6. «Его Императорское Величество ожидается сегодня в своем верном Париже».

Банкиры, как правило, люди менее впечатлительные, чем журналисты, но швейцарский банкир Эйнард первоначально оценивший шансы Наполеона на успех как 1000 к 1, уже через три дня пересчитал их как 10 к 1, а на десятый день, после вступления Наполеона в Лион, решил, что теперь шансы равны.

В Вену новости о высадке Бонапарта пришли 7 марта – Меттерних был разбужен своим камердинером, державшим в руках пакет дипломатической почты с надписью «Чрезвычайно срочно».

Талейран получил уведомление о событиях во Франции, еще лежа в постели. Вскоре на него свалилась и неожиданная гостья: вместе с бежавшим из Парижа королем Людовиком XVIII за границы Франции хлынул поток беглецов, спасающихся от Наполеона, и поток этот принес и герцогиню Курляндскую, мать Вильгельмины де Саган, а также и жены его племянника, Доротеи, которая стала играть в его жизни куда более важную роль, чем просто хозяйки его дипломатического салона.

Сплетни о романе 60-летнего «князя дипломатов» и его 21-летней «племянницы» ходили и раньше, однако прибытие под общий кров этой странной (но, по-видимому, счастливой) пары еще и матушки Доротеи, которая, как было общеизвестно, была в свое время любовницей Талейрана, только добавило сплетням остроты.

Даже госпожа де Саган не удержалась от злой насмешки, сказав, что «…в конце концов, главное – это удержать великого человека внутри семьи…».

В Вене дипломаты лихорадочно работали над преодолением разногласий.

В срочном порядке была сформирована новая, так называемая Седьмая Коалиция. Царь Александр выразил готовность лично возглавить союзные войска – что было вежливо отклонено. Вместо этого он вошел в Союзный Совет, в составе его самого, короля Пруссии и австрийского фельдмаршала Шварценберга.

Прибывший же в Вену герцог Веллингтон – он сменил лорда Кэльстри – войти в Совет отказался, сказав, что «…послужит союзному делу с мушкетом в руках…».

Что, конечно, не следовало понимать буквально – Веллингтон просто срочно уехал в Брюссель, принять командование над формирующейся там английской армией.

Послушать оду, посвященную ему Бетховеном, он не успел.

XII

Из всех глав дипломатических миссий, находившихся на конец марта 1815 года в Вене, наибольший удар пришелся на Талейрана. Не только кредитная линия его посольства оказалась перекрытой, но и на его личное имущество был наложен секвестр. Французская миссия оказалась на грани банкротства, с кучей неоплаченных счетов.

Иссякли не только деньги, но и информация – по понятным причинам французское министерство иностранных дел перестало ставить представителя свергнутого правительства Бурбонов в курс дела – Талейран мог теперь получать только обрывки сведений, взятых чуть ли не из газет.

Хуже всего было то, что Людовик XVIII бежал из Парижа в такой спешке, что не захватил с собой даже самые секретные бумаги, включая секретное соглашение между Францией, Австрией и Англией, направленное в первую очередь против России.

Наполеон немедленно этим воспользовался, известив царя о том, что замышляли против него его союзники.

Он очень надеялся расколоть коалицию.

Однако парадоксальным образом подозрения держав в отношении друг друга послужили не расколу, а наоборот – их сплочению.

Конечно, Наполеон был зятем австрийского императора и отцом его внука. По мысли царя, Меттерних вполне мог оставить Австрию нейтральной или даже примкнуть к Наполеону.

Австрийцы и англичане уже знали о том, что царь получил письменные доказательства их договора против него и может решить, что дальнейшие европейские дрязги не его дело.

И русским, и австрийцам было известно, что в Англии есть мощное политическое течение, требующее прекратить финансовую поддержку коалиционных войн против Франции – государственный долг по военным облигациям достиг таких размеров, что на выплаты по его обслуживанию уходила треть государственных доходов.

Но против всех этих соображений стоял простой факт – человек, известный им всем как великий политический деятель, полководец, равного которому не было со времен Цезаря, только что совершивший невероятное дело, захватив в 19 дней Францию – в одиночку, без единого выстрела, сейчас возглавляет французское правительство и формирует армию.

Англия призвала союзников «…позабыть разногласия и двинуться на него немедленно, не теряя ни минуты и ничего не оставляя на волю случая…».