Великий натуралист Чарлз Дарвин

Опять он увидел много интересного.

На одной ферме его забавляли рассказы о повадках пастушьих собак. Их воспитывают в дружбе с овцами. Овца выкармливает щенка; гнездо ему делают из овечьей шерсти; играет он с ягнятами, а не со щенками.

Так вырастает сторож, друг овечьего стада.

В разговорах с местными жителями Дарвин получал много полезных сведений, хотя и не раз поражался наивностью их представлений о природе.

На одной очень богатой ферме в районе реки Рио-Негро очень удивились, услыхав, что земля кругла, что есть страны, где скот ходит по огороженному пастбищу и его не ловят ни при помощи лассо, ни при помощи бола.

Там же один капитан допрашивал Дарвина: «Не правда ли, красивее буэнос-айресских дам нет на свете?»

Получив утвердительный ответ, капитан задал ему еще один волнующий его вопрос: «Носят ли женщины какой-нибудь другой страны такие огромные гребни?»

И Дарвин торжественно уверил его, что нигде не носят.

«Слышите, — закричал капитан, — человек, видевший полсвета, подтверждает это! Мы хотя всегда так думали, но теперь узнали наверное!»

Гаучосы, вежливые и гостеприимные, несмотря на привычку при малейшей ссоре хвататься за нож, нравились ему больше, чем горожане.

В городах же, говорит Дарвин, как только речь заходит о деньгах, правду от чиновников ждать нельзя. Полиция и судьи осудят невиновного, если он беден, и оправдают убийцу, если он за это уплатит. «Почти каждое официальное лицо можно подкупить».

Что касается населения городов — испанцев, — Дарвин описывает с чувством симпатии их демократические обычаи, красоту и изящество одежды, радушие к иностранцам и уважение к людям науки.

Геология Патагонии

Второй год путешествия был на исходе, когда «Бигль» отправился к берегам Патагонии.

Этот переход дал много интересного. Дарвин впервые увидел, как шел снег… из бабочек. Целые скопища дневных бабочек наполнили воздух, засыпали палубу и снасти корабля. Погода стояла тихая, поэтому, очевидно, они сами летели с берега в открытое море, а не ветер нес их.

В другой раз наземных насекомых обнаружили в морской воде за семнадцать миль от берега. По всей вероятности, их принес к морю маленький ручеек.

Когда «Бигль» стоял в устье Ла-Платы, снасти его не раз покрывались паутиной так называемых бродячих пауков. Они ткут паутину, летающую в воздухе, и при помощи ее передвигаются.

Этих маленьких воздухоплавателей наблюдали и в других местах.

По ночам море представляло удивительное и красивое зрелище. «Дул свежий ветерок, и вся поверхность моря, которая днем была покрыта пеной, теперь сияла бледным светом. Перед носом корабля вздымались две волны как бы из жидкого фосфора, а за ними тянулся млечный след. Кругом, насколько было видно, светился гребень каждой волны, а на горизонте небосклон, отражая блеск этих синеватых огней, не был так темен, как небо прямо над нами».

Свечение происходило не только у поверхности моря, но и на глубине. Это явление вызывалось свечением ряда морских животных.

Вылавливая их сеткой, Дарвин высушивал сеть, и она продолжала светиться.

Он заметил, что свечение моря чаще встречается в теплых, чем в холодных странах, и особенно после нескольких дней тихой погоды.

Патагония встретила путешественников обширными равнинами, покрытыми круглой галькой вперемешку с беловатой землей, похожей на известь.

Изредка встречалась грубая бурая трава, еще реже — низкие колючие кустарники. Ни одного дерева не видно; очень редко пробежит какое-нибудь животное.

Всюду пустынная тишина…

«И однако, глядя на эту картину, не оживленную ни одним светлым, отрадным явлением, живо чувствуешь какое-то неопределенное, но сильное наслаждение…

Невольно спрашиваешь: сколько веков равнина находится уже в этом состоянии и сколько веков еще суждено ей так оставаться?» — думал молодой исследователь.

Только берега рек и ручьев были несколько оживлены более яркой зеленью.

На протяжении всей Патагонии путники встречали всё то же чрезвычайное однообразие природы.

Но геология страны была интересна. Всюду Дарвин ясно читал следы поднятия и опускания суши, сменявших друг друга. Равнины, подобно ступеням, поднимались одна над другой. Временами море наступало на сушу, глубоко вдаваясь в материк, временами снова отступало, оставляя громадные пласты вымерших моллюсков и других животных.

В некоторых местах равнин Патагонии Дарвин встретил небольшие камни базальта и пошел, руководствуясь этими вехами.

Камни становились всё крупнее, и, наконец, он натолкнулся на острый угол обширной базальтовой платформы.

Базальт — горная порода вулканического происхождения. Следовательно, — рассуждал молодой натуралист, — когда-то на дне бывшего здесь моря произошло вулканическое извержение. Лава разлилась по морскому дну. Потом море отступило. Суша поднялась, храня следы моря в виде осадочных пород и базальта.

Сначала морская вода, а потом речные и дождевые воды подмывали эту лаву, дробили ее на части, измельчали, перетирали, уносили с собой.