Читаем Великий парадокс, или Два почерка в Коране полностью

Этот демарш возмущает хашимитов, даже тех, кто не одобряет проповеди Мохаммеда. Они покидают свои дома в центральной и северной частях Мекки и переезжают на юго-запад, к дому дяди Мохаммеда Абу Талиба. Живут нелегко, в палатках, доброжелатели доставляют им пищу тайком. Родственники Мохаммеда от него не отворачиваются.

Вдруг пророк созывает всех к дому Абу Талиба и объявляет, что договор, заключенный в Каабе, уничтожен, что его уже нет. Его слова тут же доходят до неприятелей. Его обзывают глупцом. Однако под покровом ночи, тайком, при свете факелов заходят в Каабу, чтобы проверить, не украден ли договор. И тут у них волосы встают дыбом, они видят жуткое зрелище: от договора остался лишь небольшой клочок, на котором можно прочитать только несколько букв — он съеден муравьями. При свете факелов им кажется, что каменные боги угрожающе наступают на них. В ужасе они выбегают из Каабы и бегут в дом собраний. Они понимают, что прогневили даже своих богов. И решают снять блокаду, ничего не объясняя, не называя причины.

Хашимиты удивляются такому повороту событий. Тем не менее, слух о муравьях проникает к мусульманам. Они спрашивают Мохаммеда: как ты угадал? Он говорит: я не угадал, а знал. Потому что Милостивый ниспослал мне суру, в которой упоминает муравьев. Сейчас я ее прочту вам, а вы запишете. И он нараспев читает свои соратникам суру 27 «Муравьи», которая и была намеком Господа.

Теперь мекканцы относятся к Мохаммеду настороженно и гадают: откуда он узнал правду? Его начинают побаиваться, но возникает еще большая злоба — этот выскочка наслал на них гнев идолов благодаря своей связи с каким-то Милостивым. Они с плохо скрываемой радостью воспринимают весть о смерти Хадиджи и Абу Талиба — двух человек, которые поддерживали Мохаммеда в самые тяжелые минуты жизни. 2 мая 61 9 года умирает Хадиджа, меньше чем через месяц — Абу Талиб. Мохаммед хоронит их на северном кладбище Мекки по новому, мусульманскому обряду, читает на их могилах суру 36 «Йа Син», которая становится отныне отходной молитвой.

Спустя две недели после похорон дяди Абу Талиба Мохаммед вместе со своим приемным сыном Зейдом отправляется в Таиф, чтобы подготовить почву для переезда туда всех мусульман. Но этот город встречает его недружелюбно — о нем и о его проповедях наслышаны. Его закидывают камнями.

Дорога назад была тяжела. Таиф и Мекку разделяет 130 километров, полтора дня пути на верблюде. Физически и морально истерзанный Мохаммед возвращается в Мекку подавленным и опозоренным. У него в душе смятение, он готов отступить от своей новой веры, вокруг пустыня, и никто не в силах укрепить его дух — Зейд сам ранен и находится в отчаянии. Увидев пещеру, они останавливаются на привал. И тут в мареве солнца является ангел Гавриил, становится, как всегда, на расстоянии двух полетов стрелы из лука, и читает ему суру 72 «Джинны».

В ней Аллах предупреждает Своего посланника, чтобы не думал об отступлении, о предательстве. Говорит, что не только люди, но и джинны будут ему покорны, что Аллах пока не открывает ему сокровенного, но вскоре пророк убедится в милости Аллаха. Раны на лицах Мохаммеда и Зейда затягиваются на глазах. Посланник неба продолжает путь освеженным и уверенным в себе.

В Мекке Мохаммед продолжает читать свои проповеди, теперь паломникам, приехавшим к Каабе. Среди них оказывается большая группа мединцев (город Медина пока носит название Йасриб). Они с вниманием относятся к новой религии, просят Мохаммеда прислать к ним кого-то из доверенных людей, чтобы тот просветил остальных мединцев.

После долгого разговора с мединцами Мохаммед ложится, и в ту же секунду засыпает. Но через два часа, глубоко ночью, просыпается оттого, что кто-то его зовет. На пороге — ангел, он его торопит. О событиях этой ночи рассказывается в суре 17 «Ночной перенос». Во сне ли, наяву ли, Мохаммед видит себя рядом с Авраамом, Моисеем и Иисусом, равным с ними. Это придает ему еще больше уверенности.

Наутро Мохаммед решает навсегда покинуть Мекку и переселиться в Медину.

СУРА 35. ТВОРЕЦ (Фатыр). Мекканская, пророческий период.

Бог — творец всего живого и неживого. Бог сотворил всё попарно, даже воды. Плоды и дороги разного цвета. Человек сам делает выбор. Наставления.


Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Хвала Аллаху, Создателю небес, Творцу земли, который ниспослал к вам ангелов с двумя, тремя и четырьмя крылами. Он умножает всё в своих творениях так, как пожелает.

Если тебя, посланник Мой, сочтут лжецом — не огорчайся, так называли и тех, что были до тебя. Но все дела вернутся к Богу, к Его справедливому суду.

О, люди! Пусть не обольщает вас мирская жизнь, пусть не обманет сатана, не подвергайтесь искушению его. Сатана — ваш враг, потому и зовёт он в ад.

Тот, кто злодеяния творит, и тот, кто следует прямым путём — не равны между собой. Не скорби, посланник, по заблудшим — они сами избрали этот путь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука