Великий перелом

Бойцов гонял соответственно. Выделив по нормативу 2 тысячи выстрелов на каждого. Не бог весть что[13]. Но это было кардинально лучше линейной стрелковой подготовки в царской армии или, допустим, предвоенной РККА. Поэтому мало-мальски стрелять можно было научить. Да с поддержанием квалификации ежегодным расходом по триста патронов на брата.

Хотя, конечно, в глазах Политбюро и прочего руководства РККА такие учебные стрельбы выглядели расточительством. Даже такие скромные, по мнению Фрунзе. Так что наркому пришлось их продавливать. Слишком уж высока была ценность таких бойцов в текущих реалиях.

Политбюро, скрепя сердце, уступило. Все-таки Михаил Васильевич обычно так не поступал. А тут – вот прям ни на миллиметр не отступал. Доверились. Хотя в их понимании особой нужды в таком перерасходе боеприпасов попросту не имелось. Даже в относительно благополучном в материальном плане 1938 году на весь курс обучения стрельбы рядового стрелка в РККА тратили 35 боевых патронов[14]. В 1927 году отпускалось обычно и того меньше. Даже с оглядкой на «прогрессивную общественность», то есть, тех же англичан и французов. Но даже там не шло даже речи о 2000 выстрелах. О том же, что даже этого количества патронов недостаточно для формирования устойчивого навыка, они даже слышать не хотели.

Се ля ви.

И Михаил Васильевич был вынужден довольствоваться таким вот скромным результатом. Пока во всяком случае…

С крупнокалиберной винтовкой Mauser’а история получилась очень занятная и показательная. Фрунзе ведь не просто договорился о закупке готовой технологии, а заказал доработку. Что согласно Версальским ограничениям, компания сделать попросту не могла.

Ну, открыто.

Понятно, что для себя они там пилили что-то потихоньку. Но даже в этом случае где-то в районе 1929 году были вынуждены купить швейцарскую компанию Solothurn Waffenfabrik AG. Да, не сам Маузер, а Рейнметал, но пользовались её услугами все подряд. Однако на дворе был 1926 год. И никакого «Солотурна» у немцев под рукой еще не имелось. Задание же Фрунзе было очень интересным. Не только и не столько в финансовом плане, сколько в военном и политическом, позволяя разом помножить «на ноль» все эти орды легких французских танков, которыми Париж регулярно угрожал Берлину. Из-за чего тема эта курировалось на самом высоком уровне, находясь на личном контроле у Гинденбурга.

Что и не удивительно.

Реваншизм в Германии никто не отменял из-за крайне странного завершения Первой Мировой войны. Немцы чувствовали себя преданными и обманутыми. По всем признакам они войну выиграли, а им засчитали поражение. Как тут не начать подозревать обман? Так что их элиты увидели в этом нарастающем сотрудничестве с Союзом надежду. Особенно на фоне того, что уровень радикализма в СССР стремительно снижался. Поэтому, уткнувшись в юридический тупик, немцы создали в июле-августе 1926 года целую россыпь компаний в СССР. И перенесли в них часть своих научно-исследовательских подразделений, работа которые блокировалась версальскими ограничениями. Наплодив этакие «Солотурны» «рязанского разлива».

Так вот – винтовка.

В силу обстоятельств время поджимало.

Тем более, что оживились американцы, которых заинтересовал сама идея особого налогового режима в Союзе для подобного рода предприятий. Особенно их ВПК, сидящего на жесткой финансовой диете с момента окончания Первой Мировой войны. Поэтому дойчи действовали предельно быстро.

50 BMG патрон купить они не могли – американцы не продавали.

5 Vickersтакже не удавалось купить – не продавали уже англичане.

Переделывать оригинальный 13,2x92SRMauser времени у них не было. Спешили. Поэтому взяли готовую гильзу от 20x70RB Backer и просто обжали ей дульце под 13,2-мм пулю. Получив на выходе 13х80 выстрел с энергией около 14 тысяч Дж.

Михаил Васильевич такому варианты оказался даже рад.

Для противостояния 10-15-мм брони легких танков тех лет подобной энергетики было более чем достаточно. Равно как и для поражения иной легкой техники. А для чего-то больше он считал разумным использовать более мощные инструменты. Игры в сверхмощные крупнокалиберные винтовочные и пулеметные патроны он считал довольно глупой затеей. Намного рациональнее был переход на 20-30-мм автоматические пушки, у которых результативность огня была кардинально выше. В первую очередь из-за возможности применения более широкой и действенной номенклатуры боеприпасов.

Кроме того, винтовка под более легкий тяжелый патрон меньше «лягалась», дольше держала выстрелов до износа ствола и меньше грелась. Последнее было особенно важно. Потому что компания Mauser также занималась созданием и крупнокалиберного пулемета по дополнительному заказу наркома. Без водяного охлаждения. С ленточным питанием при прямой подаче патрона. Уменьшенное же основание гильзы позволяло применить схему Becker, также купленную Mauser вместе компанией Oerlikon[15]. Что открывало доступ к относительно легкому пулемету[16] с очень простой и дешевой автоматикой.