Великий поход

– Жаль его. Совсем мальчик, – продолжала всхлипывать Мила. – Все читал стихи. В последнее время, правда, перестал. Стал серьезнее…

– Он был хорошим парнем. Из него бы вырос достойный человек, праведный монах. Но ему теперь не поможешь. Мы должны позаботиться о себе.

Мила сосредоточенно кивнула.

– Я не знаю траекторию спутника, – объяснил я девушке. – Скорее всего он летит по ходу вращения Земли – с запада на восток. Значит, у нас совсем немного времени. Еще несколько минут – и спутник переместится на восток. И мы вновь окажемся в зоне досягаемости лазера.

– Что же делать?

– Нам нужно продержаться совсем немного.

– До темноты?

– Темнота нас не спасет. Разве что густая облачность… Но небо, как назло, ясное.

За камнями послышалась возня, и мокрый нос ткнулся мне в руку. Альберт нашел нас, но подошел почему-то не к хозяйке, а ко мне. Признак доверия. Бедный пес… Он тоже голоден, устал. И рану на лапе зализать некогда.

– Мы не можем увидеть спутник? – поинтересовалась Мила. – Даже ночью?

– Скорее всего нет. О его положении я могу только догадываться…

Но догадки не строят на пустом месте. Я стал рассуждать – какой может быть орбита боевого спутника? Как я уже говорил Миле, скорее всего он летит по ходу вращения Земли. Это следует из того, что большинство спутников запускают именно по ходу вращения нашей планеты – хоть со стационарных опор, хоть с использованием ракетных двигателей… Плюсовать или минусовать скорость вращения Земли к первой космической скорости – немаловажно. Кому нужны лишние расходы?

Далее. Может ли боевой спутник находиться на геостационарной орбите? То есть висеть над экватором, постоянно контролируя одну и ту же зону? Высоту геостационарной орбиты я не помнил, а высчитывать было долго. Ускорение свободного падения меняется с высотой, обсчитывать силы притяжения пришлось бы по закону всемирного тяготения.

Мы находились примерно на тридцать первом градусе северной широты. Под каким углом будет виден отсюда спутник на геостационарной орбите? Задача хоть и не из высшей математики, но и не для первого класса… Может ли это быть тридцать семь градусов? Не исключено, но что-то подсказывало мне, что тридцать семь градусов – слишком высоко.

Нет, маловероятно, что боевой спутник висит в одной точке. Зная его постоянное местоположение, спутник легко сбить – даже с земли. К тому же находящийся в одной точке неба спутник не контролирует Многие точки планеты, потому что поверхность Земли неровная! К примеру, сейчас лазер не может достать нас. А за хребтом Алинг-Гангри – многокилометровая «мертвая зона». Так что выгоднее иметь в качестве боевых несколько подвижных спутников Будем надеяться, что их не слишком много!

Я начал вырывать из стены с северной стороны камни и складывать перед нами баррикаду. Мастерства древних строителей, возводивших монастырь мне явно не хватало – стена получалась кривая и не очень устойчивая. Но в нас ведь не картечью станут стрелять. От пучка излучения камни защитят – лишь бы их слой был достаточно толстым.

– Мне страшно! – в который раз за последние несколько дней прошептала Мила. – Это невидимый спутник-убийца, скользящий в небесах… Как нам спастись от него? Куда спрятаться? Что делать дальше?

– Забрать из рюкзака Димы алмаз, – ответил я. – Добраться до деревни. Изменить внешность. Для компьютеров боевых спутников мы – всего лишь две незначительные цели. Когда мы уберемся прочь от развалин монастыря, наша жизнь будет вне опасности. По крайней мере удара с неба мы сможем не опасаться.

– Зачем тебе алмаз? – простонала Мила. – Давай доберемся до ближайшего аэропорта и вернемся в Россию! Я больше не могу!

– Аэропорты далеко, – ответил я. – Алмаз нам пригодится. Мы должны сохранить его хотя бы в память о нашем друге. Иначе получится, что он боролся зря. И смерть его была напрасной.

Баррикада сооружена. Мы сидели, вжавшись в стену. На горы быстро опускалась ночь.

– Сейчас я попытаюсь добраться до тела Димы, – сообщил я. – Спутник должен был уйти за горизонт. Если меня подстрелят, действуй по обстоятельствам лучше всего, наверное, подождать еще несколько часов и идти в деревню.

– Я верю, что ты вернешься, – заявила Мила.

– Хорошо, что хоть ты в меня веришь.

Перемахнув через стену, я побежал к мертвому китайцу. Он лежал очень близко от нас… Распластавшись рядом с телом юноши, я открыл боковой карман рюкзака, в котором Дима носил алмаз. Камень на месте. Я сунул его в карман крутки.

Может быть, в рюкзаке есть еще что-то полезное? В любом случае не стану ничего брать. Пусть останется тебе, маленький поэт… У тебя и так не было почти ничего, кроме твоих знаний, навыков и умений.

Нахлынула тоска. Парень и правда не успел очень многого. Только учился, работал, стремился к чему-то. Совершил самое важное дело в своей жизни, но умер разочарованный и подавленный. Вечная память тебе, друг!

Я поднялся во весь рост, повернув лицо на юго-восток. Хватит бегать! Если суждено принять смерть, я приму ее стоя. И скорее всего ничего не успею почувствовать.