Великий поход

Дадхъянч удовлетворённо кивнул. Ему понравилась последняя реплика нового попутчика.

– Что ж, ты вполне достойно соображаешь даже для риши. Не то что для кшатрия.

– Я же говорю тебе: я молодой воин, – уже серьёзно повторил Индра.

– Или просто новый? — лукаво спросил Дадхъянч. Индре тоже понравилась реплика собеседника.

Они шли по равнине, расшелушённой сухим недоростом креозота. Кривого и неуживчивого с другой растительностью. Небо пламенело редкими, размазанными по сияющей лазури облаками. Такими несхожими с этой ослепительной синью.

– А та девушка, – вдруг спросил Дадхъянч, – что же она не пошла вместе с тобой? Или ей с нами не по пути?

– Ей-то как раз сюда самая дорога, – занервничал Индра. – Но вот то, что не по пути – верно.

Дадхъянч понял, что дальнейшие расспросы здесь не нужны. Он хотел сказать что-нибудь умное, а главное – точное на эту тему, но вдруг подумал, что ничего сказать не сможет. Поскольку всё его познание совмещалось только с одной женщиной. С Гаури. Хорошо это было или плохо, но это было так.

Он вспомнил её последние слова и вдруг захотел вернуться домой. Остро и мучительно. Будто, кроме дома, ничего другого в его жизни и не было. Ничего существенного. Равностоящего. И чем дальше уводила его блажь от дома, тем явственнее он понимал свою беспомощность и неприкаянность вне его.

Дадхъянч погрузился в свои мысли и надолго замолчал. Каждый из них теперь молчал о своей женщине. Должно быть, и Ашва молчал о чём-то таком же. Ему тоже однажды не повезло с подругой.

– Я буду называть тебя Человеком с лошадиной головой, – сказал Индра, когда они остановились на ночлег. – По первому впечатлению.

Дадхъянч подумал, что, повинуясь когда– то первому впечатлению, он открыл свой младенческий роток, и его так и нарекли. Как оно прозвучало. Это впечатление.

– Называй, – равнодушно кивнул риши, – хотя меня зовут Дадхъянч.

– А меня – Индра. Но ты можешь звать меня Кавья Ушанас.

Риши взглянул на своего попутчика:

– Тоже по первому впечатлению? И кого ты впечатлил, «озарённый прозрением»?

– Самого себя. Так получилось. Как-нибудь расскажу.

– Да? А у тебя есть тайна?

– Тайна, – очарованно повторил Индра. – Ты, видно, мысли мои читаешь.

Дадхъянч не понял, но почувствовал, что они совпали. В чём-то имеющим особый смысл.

– Ещё меня зовут «победитель Быка» или «убийца данава», – вспомнил Индра.

– Немало для твоего возраста. И как же это было?

– Что было? – не понял кшатрий.

– Ну и как ты убил своего быка?

– Просто оказался в нужное время в нужном месте. Сиддхам требовался герой, и я совпал с их желаниями.

– Я тоже убил данава. Правда, это было давно, – вздохнул Дадхъянч, вспоминая горную хижину.

– Он был страшный?

– Обыкновенный. Леопард.

– Да? – изумился Индра. – Что-то на тебе не видно шрамов.

– Так получилось. Я тоже оказался в нужное время в нужном месте. Опоздай хоть на мгновение, и … – Дадхъянч почему-то вернулся мыслями к Трите.

– В нужное время в нужном месте, – тихо повторил риши.

– Это мой девиз. Так завещал мне отец. Однажды мы ходили в Амаравати. Я был ещё совсем маленьким…

– Что? – выдохнул Дадхъянч.

– Я говорю: мы ходили в Амаравати.

– А там в колодце сидел какой-то чудак и бормотал то, во что никто не мог вникнуть. Кроме одного маленького мальчика.

– Я плохо помню подробности, – пояснил Индра.

– Бедный Трита! Он всегда хотел спасти «благородных». А под конец выдохся.

– Кто это – Трита?

– Тот самый чудак, что сидел в колодце. И с которым ты разговаривал. А я был рядом и слышал ваш разговор, – Дадхъянч зачарованно смотрел на «победителя данавов». Блики огня метались в глазах Индры. Воин размешивал густую, пахучую одану, что пригорала, не успев вывариться в мякинь.

– Я тоже хочу спасти арийцев, – вдруг сказал воин, – только пока не знаю, как это сделать.

– От чего спасти? – поинтересовался Дадхъянч.

– Знать бы как, а от чего найдётся!

– В таком случае, этот конь должен принадлежать тебе.

– Один конь не спасёт всех обречённых, – покачал головой Индра.

– Мало ли в поле коней?

Индра взглянул на Дадхъянча, перевёл взгляд на мирно пасущегося Ашву и что-то замыслил. Но не стал с этим спешить, оставив затею до утра.

Дадхъянча разбудил шумный разгуляй Ашвы. Конь топтал землю, фыркал и вдруг опрометью задал куда-то по дымному лугу.

– Что это с ним? – спросил Дадхъянч, усаживаясь на ворохе травопала и щуря заспанные глаза.

В нескольких шагах от места конских резвостей стоял Индра, перехватив болью исковерканную руку и выражая лицом чувство, близкое к негодованию и досаде.

– Тебя что, укусила змея? – спросил риши, находя в увиденном знакомые приметы.

– Нет, – буркнул Индра, – ударился.

– Ударился? В поле? Обо что?

– Об Ашву, – резко ответил воин и попытался сесть рядом. Скривившись от внезапной боли, Индра перенёс свои заботы с беспомощной руки на побитый бок. Дадхъянч с любопытством наблюдал за его муками. Наконец Индра уселся, нехотя посмотрел на недоумевающего риши и пояснил:

– Я хотел привязать ему верёвку. Сзади. Чтобы не ты его таскал за собой, а он тебя. Попробовал привязать её за хвост.

– И что?