Великий поход

– Да как же не таиться? Всякий может напасть. Жизнь человека ничего не стоит. Но разве это правильно? Разве правильно убивать людей?

Индра вздохнул.

– А кто их убивает? – спросил воин.

–Что?

– Я спрашиваю, кто убивает человека? Разве не сам человек?

Кунару кивнул.

– Вот видишь. Значит, человек убивает человека. И кого из них ты делаешь большим человеком?

– Пострадавшего.

– А я – того, кто прав.

– А кто прав? – робко запротестовал Кунару. —Тот, кто сильней?

Индра угадал в этом вопросе оборонительный сарказм слабости.

– Если ты сильней, тебя не убьют. Не придётся и выбирать. Вот и вся правда. Стрела попадает в труса.

– Это слишком однобоко, – улыбнулся Кунару. – Жизнь сложнее. Кто знает, чему в ней противостоишь? И самого стойкого могут сломить обстоятельства. Как тут силу рассчитать? Осторожность надёжнее. Для того чтобы выжить. Индра не стал спорить. Осторожность маленького человека значила для него всё.

– Эй, Кунару! – крикнула женщина. – Где ты, бездельник? Сходи-ка за хворостом.

Маленький человек улыбнулся на крик:

– Зовёт меня моя крикуша. Пойду.

Индра равнодушно посмотрел ему вслед.

Воин запряг колесницу, ещё раз протянул ремни, смазал жиром шеи коней, под ярмо и, загородив плащом собачке путь под колёса, тронул коней в ночь.

Стена небес, стоявшая над лугом, была серой, как пыль на гусином крыле. Буланые шли твердо, дружно, свободно, не щадя землю копытами. Так, будто они другой свободы и не знали. Будто колесница приросла к их оконечностям, став ещё одной живой частью этого могучего, единого существа.

Внезапный удар сбил порывистый шаг коней, подбросил обезумевшие колёса. Должно быть, кочка не миновала летучего разгона упряжки. Да, трудно ездить ночью!

Но колесница выдержала. Буланые снова тревожили луг ровным шагом, унося Индру всё дальше в ночь.

Кунару даже не вскрикнул. Не успел. Его вдавило в землю, перемешало с ней, размазало. Громадная ночь, без конца и без края, вдруг выплеснула именно на него этих беспощадных коней. Когда он наклонился за хворостом. Как будто их путь должен был пересечься именно с ним.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Он убил Вьянсу, желавшего сжечь всё в лесах.

(Ригведа. Мандала III, 34)

Амаравати вырос в полосе утреннего тумана. Похожий на цветок. На утренний цветок у подножия неба. Индра вспомнил сомнения Диводаса: «Вот приедешь и что скажешь? Вот я какой? Посмотрите на меня?»

Чем ближе становился город, тем очевиднее звучала правота Диводаса. В его сомнениях. Кто здесь ждал Индру? Пустые улицы предутреннего часа?

Воин натянул поводья, и колесница, скребя землю, стала. Город расплывался в потоках загустевшего воздуха. Которым тепло дышала просыпающаяся земля.

Индра приметил маленькую рощицу. Всего в тысяче шагов от Амаравати. Бледную, как обвиски паутины при луне. Он повернул коней туда. План Индры был прост – прежде всего разведать, что происходит в городе. Заявиться к марутам, выспросить, найти пристанище и уже потом решать, как действовать дальше.

Воин спрятал колесницу среди деревьев, привязав коней к поваленному стволу. Окаменевшая листва, пересыпанная невесть откуда взявшейся пылью, схоронила бы упряжку от посторонних глаз. Если бы они могли здесь появиться.

Утро заторопилось жарой. Для этого часа духота опустошала воздух слишком накатисто. Хотелось снять с себя кожу. Должно быть, лето сейчас опаляло Амаравати зноем. Если и утром здесь уже нечем было дышать.

Ещё несколько дней назад в долине ничто не предвещало жары. Хотя река, выкатив своё песчаное брюхо, смелела возле деревни бхригов, как вспомнилось Индре. Да и переселенцы что-то рассказывали о пересохших источниках. Кажется, об этом говорил тот маленький человек.

Индра возил воду с собой. Полные бурдюки. Хватало даже коням. Его мало тревожили пересохшие источники. И только теперь воин заметил, что все кусты и деревья вблизи Амаравати засыпаны пылью. Потому что трава совершенно усохла, обнажив горячую корку земли.

Индра поднимался по пустым улицам, высматривая дорогу в квартал марутов. Столько лет прошло с их последнего прихода в город! С Гарджой. Конечно, воин не помнил, мимо каких стен вела тогда их дорога. Но Гарджа, как бы редко он ни появлялся в Амаравати, всегда легко находил путь. Должно быть, сердцем.

О гибели Гарджи здесь знали. Индра обо всём поведал Кутсе. Во время их последней встречи у сиддхов. Когда поубавил прыти старому товарищу. Кутса звал его в Амаравати, но Индра упрямо твердил о мести. Пишачам.