Великий поход

— Кто дрессировал этих тварей? Такому человеку место не в северном тайге или тайных логовах эливенеров, а среди высших иерархов нашего Братства, — рассуждал Шагр, хмуро наблюдая, как его всадники издалека обстреливают отступающий отряд.

После нескольких часов изнуряющего зноя и постоянного обстрела Ушаны остановились, а потом молча склонили копья и пошли в атаку на спокойно идущих параллельным курсом лемутов Зеленого Круга. Те, не приняв боя, отступили, издалека кривляясь и гримасничая. Поняв, что открытого столкновения с Нечистым больше не будет, желтое воинство вновь повернуло на север. Теперь каре еле ползло по барханам. Вот упал последний Человек-Росомаха, попытался ползти вслед за своими, но лишь слабо задергался на раскаленном песке. Подскочивший Пес Скорби разорвал ему горло. Спешившийся Ревун одним ударом ножа отделил голову от тела. Вскоре всадник с кровавой ношей в руках носился вокруг строя неприятеля, с хохотом и воем. Потом голова мертвеца полетела во вражеский строй.

Через некоторое время упал первый Ушан. Вокруг его тела образовалась свалка. Без команды, всадники Зеленого Круга бросились его добивать, а желтые сгрудились вокруг павшего. Шагр отозвал свору.

— Еще рано, — сказал он сам себе, глядя на находящееся в зените солнце. Удостоверившись, что враг забрел в песчаное море, дрессировщик послал в темнеющую вдалеке рощу пальм двоих всадников. Вскоре те вернулись, везя перекинутые через седла кожаные бурдюки с водой. Шагр напился сам, и велел Ревунам развезти воду остальным солдатам.

В песках желтые остановились. Похоже, их силы все-таки имели предел. Лемуты Нечистого медленно собирались вокруг небольшими группками, скалясь, приплясывая и потрясая оружием. Псы Скорби, напившись, отдыхали, лежа у ног Шагра с высунутыми языками. Даже бывалого дрессировщика мутило от зловония, исходящего из их клыкастых пастей.

— Это уже не запах псины, а вонь мертвечины! Великая Пустота, собаки словно сварились, каково же этим желтым?

Шагр попытался с помощью колдовского прибора выйти на связь с эливенером или другими людьми, находящимися, по его мнению, в самой гуще вражеского строя. Он собирался предложить им почетную сдачу, воду и гарантии жизни. Вместо ответа Ушаны построились клином и двинулись в атаку, в направлении холма, на котором стоял дрессировщик.

— Жаль. Какие великолепные бойцовые животные, какая нелепая гибель!

Комендант Мертвой Балки постарался забыть о жалости, напомнив себе, что на кону его должность наместника. Просканировав пошатывающийся строй врагов, увязающий в песке и бурой пыли, и не обнаружив никаких следов эливенера, Шагр пожал плечами, и махнул рукой. Ревуны стали вскакивать в седла, а мелкие группы пеших лемутов бросились на обессиленного погоней врага.

Это было не сражение, а настоящая бойня. Желтые не собирались прорываться. Не хотели они и попасть в плен. Как только к ним устремилась ближайшая группа Людей-Крыс, строй Ушанов распался. Противник решил дорого продать свою жизнь.

Шагр отвел глаза и принялся созерцать раскаленные пески, стараясь не слышать охотничьего воя, рычания Псов Скорби и предсмертных хрипов, прорывавшихся сквозь шум побоища. Вскоре гул боя стал затихать, и дрессировщик кинулся вниз с холма, в надежде отогнать своих солдат от раненых врагов. Добежав до кучи окровавленных тел, он убедился, что весь неприятельский отряд мертв.

С изумлением дрессировщик обходил поле боя, не находя ни малейшего следа человеческого присутствия. Не оказалось среди растерзанных желтых тел и машин мастера С'муги.

— Да, наместника из меня не вышло, — тяжело вздохнул дрессировщик и стал налаживать переговорное устройство, косясь на самку Пса Скорби, треплющую оторванную у самого плеча желтую лапу, все еще сжимающую обломок сабли.

Глава 16 СКОРБЬ НЕКРОМАНТА

Кен и эливенер вернулись из похода в заброшенную лабораторию через трое суток, уставшие и удрученные. На вопросы флоридян старик лишь махнул рукой и сразу же направился к месту, где оставил неподвижного колдуна и оглушенного Ушана. Поспевающий сзади Вагр говорил:

— Желтый еще позавчера очухался и умял яйца и еще какую-то дрянь, что ему притащил кот. Потом сутки проспал. А сейчас умотал вместе с Ирмом на охоту.

— Значит, все благополучно?

— Еще как. Он опять издевался над Агравом. Украл топор и подложил вместо него какую-то бородатую змею.

— Ну, тогда полный порядок. — Эливенер склонился над некромантом, который напоминал протухшую мумию.

Его окостеневшее тело покрылось слизью и ряской, а на груди сидел отвратительный фиолетовый головастик, покрытый ярко-желтыми наростами.

При виде приближающихся людей это существо неторопливо сползло по плечу адепта и ввинтилось в мох, исчезнув из вида. Вагр, указывая на Карка, смущенно сказал:

— Я собирался его тряпкой протереть, да оторопь взяла.

— А я подумал, пусть гниет, собака Нечистого, — сказал Аграв. — Без вас, отец, рядом с ним страшно находиться, клянусь Небесами!