Великий поход династронавтов

Сержант в унынии спрятал пистолет в карман. В свете фонарика династронавты выглядели бледными, усталыми. Обе группы бросали друг на друга косые взгляды.

— Вам чего надо на нашей территории? — спросил Саша Кобальтовый Кулак.

— Почему это она ваша? — встрепенулся Майор. — Вовсе наша.

— Мы первые её открыли! — воскликнул Рони.

— Нет! — возразил Наско.

— Да! — сказал Дакалка.

— Нет! — настаивал Некалка.

Сержант опустился прямо в грязь, в отчаянии схватившись за голову: кончится когда-нибудь эта карусель? "Да — нет, да — нет…" Ещё секунда, и он сойдёт с ума!

— Хотите, докажем, что мы первые открыли тайник? — спросил Наско. — Нате, глядите! — И он показал им свой знак на стене. — ПЭЦО — так зовут моего робота!

— Здрасте! — закричал Саша Кобальтовый Кулак, чья взъерошенная шевелюра доставала до свода. — А буквы «СБ» — видишь, нет? Мы их ещё до вас написали.

— Это инициалы Симеона Бесстрашного! — уверенно заявил Наско.

— Ха-ха-ха! — ледяным хохотом отозвался Рони. — Сашины это инициалы. На языке банту его теперь зовут Саша Кобальт Болокуду.

Наско опешил. Красные были посрамлены.

— Ну и пусть, — сказал Майор Димчо, — а тайник мы нашли первые. Вот отроем, тогда увидите, что там.

Сержант, до тех пор только кусавший себе губы в досаде, насторожился. Тайник? О каком тайнике речь? Вдруг контрабандист где-нибудь здесь припрятал свой товар? Поднявшись на ноги, он крепко схватил Майора и Наско за уши и процедил сквозь зубы;

— Слушайте, вы, династронавты несчастные! Давайте договоримся по-хорошему: вы арестованы, и я вас отсюда не выпущу, покуда вы мне не выложите всё от начала до конца! Ясно? Тайник, то, другое, третье — я желаю всё знать!

Лица династронавтов мгновенно стали непроницаемыми. Нарушить клятву? Как бы не так! Майор Димчо протянул руки, чтобы сержант надел на него наручники, а Наско, прошептав заветные слова: "Dum spiro, spero!", приготовился сидеть тут хоть всю ночь.

Томительная минута протекла в полном молчании. Потом Рони набрался храбрости.

— Товарищ сержант! — с достоинством произнёс он. — Вы не имеете права! Это насилие. А мы свободные граждане, да ещё династронавты!

— А я политэмигрант, — добавил Кынчо.

— Шалишь! — чуть не завопил сержант. — Сказал — не пущу, и не пущу, пока не покажете тайник!

Саша Кобальт Болокуду презрительно бросил:

— Нету тут никакого тайника, товарищ сержант. Мы всё облазили.

— А вот есть! — воскликнула хором Первая бригада. — Ещё как есть!

— Показать? — распалился Майор. — Ладно, пошли! Но имейте в виду, всё, что там будет, — наше, и все очки — нам!

Рванувшись, он высвободил ухо из цепких пальцев сержанта. Наско — тоже. И, уже не обращая на него никакого внимания, оба углубились в средний канал. Участковый с сердитым видом последовал за "ими, громко шлёпая сапогами по воде.

Вот и площадка. Майор подошёл к стене, показал на плиту.

— Нате… — сказал он, — Ещё немного подолбить — и всё.

Он вынул нож и стал ожесточённо ковырять стену. Потом его сменил Наско, затем, без всяких просьб, заработали Саша, Рони, Миша, комиссар Вихра словом, все подряд. Ножи всё глубже уходили в стену, а всеми забытый сержант тихо сидел в сторонке, смотрел и вздыхал…

Больше часа работали они, и за всё время никто не раскрыл рта. Тишину нарушал только скрип ножей о бетон. Свет фонариков стал бледнеть. Династронавты были в поту, в пыли и грязи.

Неожиданно нож Наско по самую рукоять ушёл в стену.

— Есть! — воскликнул он.

Все вскочили на ноги. Двадцать шесть рук и сто тридцать пальцев вцепились в камень.

Сержант в волнении встал и направил на тайник свой мощный фонарь.

Исцарапанными в кровь пальцами плита наконец была вынута. За плитой оказалась зияющая дыра. А в дыре…

Сержант сунул фонарь внутрь, оглядел углубление… Ничего. Решительно ничего…

Нет, что-то есть! Он нащупал какой-то изъеденный ржавчиной металлический предмет. Достал. Династронавты затаив дыхание не сводили с него глаз.

Это была обыкновенная металлическая табакерка, основательно изъеденная временем. С трудом удалось её открыть. Внутри — пожелтевший листок. Сержант развернул его. Как ни пытался он унять дрожь, руки всё-таки дрожали и бумага тихонько шуршала. С первого взгляда он всё понял…

— Ребята! — еле шевеля пересохшими от волнения губами, проговорил он. Прочесть вам, что тут написано?

Династронавты молча сгрудились вокруг него. Три фонарика осветили бумагу, которую сержант держал в руках. Громко колотились взволнованные сердца.

Вокруг было темным-темно, только жёлтый лист бумаги светился, точно огонёк в ночи. Этот листок был голосом из прошлого…