Великий поход династронавтов

В управлении он застал вахтёра телестудии, дядю Пешо. Тот как раз давал показания. Всё ещё не придя в себя от пережитого ночью ужаса, он упорно твердил, что хищение совершено обезьяной.

— Обезьяной? — недоумевал следователь.

— Да, обезьяной! С двумя бородами и четырьмя усами! И вот с этакой шерстью! — Дядя Пешо широко развёл руками. — Честное слово!

— Вы вчера, случайно, не выпили? — спросил следователь.

— Я, когда заступаю на пост, капли в рот не беру! — торжественно заверил его дядя Пешо.

— Гм… А чем вы были заняты, когда появился… э-э… скажем, когда появилась эта обезьяна?

— Караулил! — ответил дядя Пешо, забыв упомянуть об «Убийстве на улице Морг».

— Что ещё было похищено?

— Больше ничего. Один тулуп, бороды, усы, косы…

— Нет ли повреждений в аппаратуре?

— Ничего не тронули.

— Не оставила ли эта ваша «обезьяна» каких-либо следов?

— Оставила. Я нашёл это в костюмерной. — И дядя Пешо показал на ледоруб.

— С каких это пор обезьяны стали пользоваться ледорубами? — спросил следователь.

Сердце сержанта Марко учащённо забилось, и таинственное шестое чувство великих сыщиков снова заговорило в нём. Ледоруб… Не династронавтам ли он принадлежит? Разве не с его помощью проникли они в канал в тот памятный день, когда было найдено предсмертное письмо Симеона Бесстрашного? Сержант Марко лихорадочно прикидывал: на телестудии ничего ценного не взято; кинокамеры, приборы, киноленты — всё на месте, только усы и бороды… Кому могла прийти в голову столь бессмысленная затея? Ясно — только династронавтам. Только в их мозгу могла зародиться такая бредовая мысль. Этот ледоруб — последнее и решающее доказательство: 1) что пираты эфира — это династронавты; 2) что похитители бород, усов и кос — тоже династронавты; 3) что воры, которые шарят по чужим чердакам, — всё те же династронавты. Неизвестной остаётся только личность контрабандиста из серой «Волги» № Б 66–17…

Придя к этому важному заключению, сержант отправился в ракетный центр с твёрдым намерением на этот раз арестовать Федерацию — всю, в полном составе и заставить её во всём признаться. Вошёл во двор, огляделся — ни души. Наведался в соседние дворы — и там никого. Тогда он пошёл обходом по кварталу, заглядывая во все углы и закоулки.

Вот только в сарай, за которым помещался ракетный центр, он заглянуть позабыл…

6. ДЕНЬ «О»

…А догадайся он заглянуть в сарай, он бы застал там всю Федерацию, да ещё как раз в тот момент, когда они делили ночные трофеи…

Первой Кубинской бригаде достались все бороды, Второй Африканской — усы. Фанни вдобавок отдали две косы, которым она очень обрадовалась. Косы, правда, были русые, но что за беда! Она решила прицепить их сегодня же, не откладывая.

Вместе с бородами и усами интербригадовцы получили ещё по пузырьку УК (универсального клея). Рони Дакалка сказал, что это самый липучий клей на свете — всё, что хочешь, клеит: дерево, кожу, стекло, бороды, сталь, усы…

Так начался великий день «О».

День, потребовавший от всех интербригадовцев большого напряжения сил и военной хитрости. Предстояло преодолеть множество трудностей: купить билеты на проезд, попрощаться с Роландо и Сисулу-Каба, проститься с родителями, не вызвав их подозрений, и незамеченными добраться до вокзала. Разведка установила, что поезд к западной границе отправляется в 20. 45, а к южной — в 21 час. Следовательно, все задачи должны быть решены к 18 часам.

Штаб разработал для обеих экспедиций подробный план. Главными пунктами в нём были следующие:

а) Каждая экспедиционная группа сходит с поезда на некотором расстоянии от границы.

б) Границу переходить в темноте и немедленно направляться соответственно в Белград или Анкару.

в) Там обе группы должны явиться — одна в кубинское посольство, другая — в посольство Гвинеи, объявить себя политэмигрантами и попросить паспорта…

А дальше уже всё пойдёт как по маслу.

Разработав стратегию и тактику похода, интербригадовцы отправились в обсерваторию. Они знали, что Роландо сейчас находится там — у него в этот день был экзамен по астрономии.

…По двору обсерватории сновали студенты с книжками в руках. Они дрожали, нервно грызли ногти, в который раз листали тетради, с замиранием сердца ожидая минуты, когда их вызовут в домик с куполом.

Майор Димчо попросил одного из студентов найти Роландо. Кубинец вскоре появился. Его вид страшно разочаровал династронавтов: ничего, ну ничегошеньки героического и партизанского в нём в эту минуту не было. Бледный, невыспавшийся, одет в самый что ни на есть обыкновенный костюм, так же грызёт ногти, как остальные, а борода, великолепная борода, выросшая в Сьерре-Маэстре, спуталась и обвисла.

— Скоро моя очередь, — жалобно простонал он. — А я всё перезабыл! Всё! Если мне достанется Луна, я погиб!

Наско Некалке стало от души жаль его.

— Компаньеро Роландо, — ободряюще сказал он, — если вам достанется Луна, имейте в виду: там есть жизнь. Честное слово! Я своими глазами видел на Луне животное!

Кубинец так и ахнул:

— Какое оно на вид?

— Ну… вроде динозавра… Только побольше… Представьте себе Никижа. Только ростом с гору, а хвост — как отсюда до Марса…