Великий поход хомяка и жабы. Часть 1 (СИ)

— Так она тебе их и отдала?! — утиравший выступивший пот фейри усомнился в том, что у ушлой Анариэль можно вообще хоть что-то ''скоммуниздить''.

— Поделится, — без тени сомнений усмехнулся Морнэмир, — она девочка умная, считать лучше нас всех взятых умеет — вот и посчитает, что с серебром возиться выгоднее, чем с медью. —

— Может быть, — согласился Дримм, — но именно поэтому тебе тоже придется поделиться и плавильщиками, и одной из плавилен — думаю, она захочет самородную медь плавить в слитки — выгодней. —

— Договоримся, — махнул рукой эльф и видимо собирался что-то спросить, но не успел — к Дримму протолкался неуместный здесь спецназовец и сообщил, что Таурохтар срочно вызывает его наверх.

***

Граница Великого леса и Гоблинских гор. Крепость Фкох-шу (в просторечном гоблинском разговоре — Срака).

Срака была уникальным местом — крепость, вроде бы не так уж и далеко расположенная от густо населенных земель, но в тоже время в такой глухомани, что наименование задница для этой в общем-то большой крепости было слишком мягким (и уже занятым, сразу несколькими кандидатами), потому и Срака — самое поганое место ссылки, проштрафившихся или чем-то не угодивших начальству воинов. Причин, по которым эта крепость имела столь''жизнеутверждающее-гордое'' название, было много, но главными из них были две: ущелье, оно же единственный проход к населенным местам, половину года служившее руслом бурных потоков, несущихся с вершин гор; и случавшиеся набеги неизвестных тварей, что приходили иногда из самой середины Великого леса, после которых гоблинскому начальству приходилось полностью заменять гарнизон, благо смутьяны, дебилы и воры никогда не переводились среди Избранного народа. Соответственно и гарнизон крепости был таков, что убыль от ''случайных'' смертей (шел, упал на ровном месте, сломал шею или сам(!) сорок раз прыгнул на нож) до четверти гарнизона в год считалась нормальным делом. Никакой караульной службы не велось (последний кто пытался ее наладить внезапно решил''поплавать''в самый пик большой воды), и обитатели Сраки занимались своими нехитрыми привычными делами: драками, бездельем, азартными играми,''заимствованием'' имущества на секунду отвернувшихся (больше и не надо было) товарищей по несчастью, то есть по гарнизону.

Упавшие на крепость грифоны с многочисленными седоками не стали даже громом среди ясного неба (кстати не такого уж и ясного — магический туман надежно скрыл пернатые транспорты) — их просто никто не заметил, за исключением находившихся на воздухе ''счастливчиков'', что не успели даже закричать, когда кривые грифоньи когти принялись рвать их ''на ленточки для бескозырок''.Оставив свой пернатый транспорт резвиться и контролировать двор и вершины башен, седоки и пассажиры стремительно проникли внутрь помещений и с энтузиазмом принялись вдалбливать в тупые гоблинские мозги непреложную аксиому — караульной службой пренебрегать нельзя. Практически не вооруженные (ножи и кинжалы все же были у всех) гоблины гибли во множестве — воины кромсали беззащитную плоть мечами и топорами, раскалывали черепа и кости булавами, сбрасывали орущих и неспособных себя защитить гоблинов с лестниц, а то и просто сворачивали шеи и выбивали дух небрежными ударами щитов и закованных в сталь кулаков и налокотников, чтобы потом дробить упавшим ребра также подкованными металлом сапогами. Маги не отставали от воинов и обрушивали на несчастных обитателей крепости все что могли: огонь, вода, воздух и земля, а также другие школы от магии Света до Некромантии собирали кровавую дань и не было предела тем страданиям, что испытала в тот день искореженная магией плоть. Почти не у дел оказались лишь рейнджеры — тесные и постоянно изгибающиеся коридоры были не самым лучшим местом для их основного оружия, но даже они, отставив луки прочь и взявшись за мечи, собрали богатую и кровавую дань. Вызванные хозяевами петы и маунты также внесли немалый вклад в сокращение поголовья обитателей крепости и обильно оросили свои клыки, когти, шипы и бог знает что еще свежей и только что пролитой кровью. Но все же гоблинов было слишком много и постепенно многотысячная крепость начала восставать от слишком дорого обошедшегося ее обитателям сна — жуткая бойня первых минут постепенно превращалась в не менее жестокий бой: нашлись шаманы и те кто умел, а главное мог сражаться, и пусть большинство из обретавшихся в Сраке шаманов не блистали какими-то талантами, а те кто умел сражаться были по большей мере спившимися алкашами, но сражались они за свою жизнь и сражались хорошо. Глядя на своих бьющихся не на жизнь, а на смерть товарищей и остальные гоблины начали вспоминать, что они все же воины, а не тот опустившийся сброд, что сотворила из них Срака и перестав убегать, вступали в бой (не все, но многие) — бездоспешные и почти безоружные они немногое могли, но даже с голыми руками серьезно осложнили жизнь нападающим — ведь их были тысячи, а тех, всего лишь сотня.