Великий поход хомяка и жабы. Часть 1 (СИ)

Тем временем, вдали от яростного противостояния Дримм закончил заниматься наскальной живописью и сорвав с левой руки латную рукавицу, порезал руку от ладони до локтя, щедро сбрызнув красной с золотом кровью получившиеся рисунки. Кровь фейри как по каналам потекла по составлявшим его творения меловым линиями, не только стекая по ним вниз, но и без труда взбираясь вверх и через несколько секунд заполнила их все, оставив абсолютно чистым пространство скалы между ними, а затем изменила цвет на черный. Черными были и глаза фейри, который читал сложное заклинание сразу на двух языках: языке фейри и их злейших врагов иллайнов. Все заклинание уложилось в минуту и на месте рисунков возник багрово-черный туман, внутри которого что-то взрывалось, шипело и визжало жутким неестественным голосом. Так же просуществовавший считанные секунды туман рассеялся (точнее втянулся вовнутрь себя) и превратился в жуткое переплетение выраставших прямо из скалы странных черных то ли лиан, то ли корней, но со змеиными головами, чьи жуткие горящие ненавистью красные без зрачка глаза напугали грифона — вздыбивший перья лев-орел резко попятился и зашипел. Даже сотворивший тварей Дримм не рискнул приближаться к своим созданиям и оглядев их с безопасного расстояния, приступил ко второй части сюрприза, что должен был встретить постепенно отступающих гоблинов. Но прежде фейри вместе со своими сопровождающими вспрыгнул на грифона и заставил его наездника придержать своего маунта и зависнуть в нескольких метрах над тропой. Затем находившийся в безопасности фейри достал свиток и вновь рубанул по уже практически зажившей руке, хорошенько вымочил свиток в своей святящейся золотыми искрами крови и лишь после этого активировал его. Возникшая на тропе исполинская фигура, сложенная будто бы из гранитных валунов, едва не сверзнулась с оказавшейся для нее слишком узкой тропы, но руки и ноги исполина словно бы приклеились к камню и помогли ему удержаться — каменный гигант повернул голову в сторону фейри, получил мысленный приказ и застыл в ожидании — могучий, усиленный кровью, а значит магией фейри элементаль Земли ждал…

Сколько веревочке не виться, а конец всегда один — видимо эта простая истина оказалась знакома обитателям Гоблинских гор, и они не стали дожидаться означенного конца, а конкретно, смерти последних из тяжелых пехотинцев — гоблинская армия попыталась отступить. Впрочем почему попыталась? Она и отступила, пожертвовав более чем сотней еще продолжавших сражаться тяжеловоооруженных бойцов и пятью сотнями более легких, что подперли их со спины, а так же своим секретным оружием — 13-тью волколаками, приберегаемыми для штурма рудника, ну или как вариант, для такого вот пикового случая. Дико завывая волколаки подобно смертникам-прыгунам пробежались по плечам оставляемых в качестве заслона гоблинов и нырнули в строй тяжелой пехоты. У легионеров сразу пошли серьезные потери: часть из них (два-три десятка) узнала, каково не по своей воле решившим полетать гоблинам, других рвали в центре строя насадившиеся на копья и сломавшие их в своем теле волколаки. Результат — наступление несколько замедлилось. Но не надолго — легионеры умели справляться с таким врагом и потеряв какое-то число своих собратьев, прижали волколаков щитами к земле, зафиксировали их конечности копьями и провели одновременный очень грамотный и качественный сеанс трахеотомии и лоботомии, а затем и вовсе порубили потерявших способность к осмысленному сопротивлению детей луны на мелкие кусочки — наступление продолжилось, а засушенные куски волколачьих тел потом еще долго использовались как амулеты на удачу.

Гоблины драпали хорошо, даже лучше чем сражались: организованно, быстро, с огоньком, успевая при этом отбивать атаки грифоньих всадников во главе с вернувшимся в строй Дриммом, и если бы не внезапно возникший на их пути затор, вполне вероятно сумели бы достичь запирающей серпантин крепости раньше чем пали их оставшиеся на прикрытии товарищи, но как говориться не судьба… Мощный и стремительный, совсем не похожий на медлительные движения обычных каменных элементалей удар смел с дороги сразу дюжину гоблинов вместе с возглавлявшим отступление шаманом. Второй удар, уже другой рукой, расплющил еще троих, а затем масса гоблинов впечаталась в перегородившее дорогу каменное тело, и кулаки замелькали в страшном и неостановимом ритме, превращая толпу, что сгрудилась перед исполнявшим приказ элементалем, в кровавое месиво.

А тем временем наверху легионеры добивали последних легко вооруженных бойцов и вот-вот готовы были устремиться в погоню. Шаманы Медных Башмаков вновь показали свой высокий класс и всего через несколько минут сумели уничтожить столь дорого обошедшегося им каменного гиганта (потерянное время и четыре сотни бойцов): молодой, но шустрый шаман, скакавший как кузнечик, в прыжке вонзил грубо сделанный костяной кинжал в голову элементаля, и тот мгновенно осыпался грудой щебня, даже в смерти сумев задержать рванувшуюся было вперед гоблинскую волну (щебень пришлось спихивать с тропы).