Великий поход хомяка и жабы. Часть 1 (СИ)

— Вот они-то и станут теми самыми щепками, и тут уж ничего не поделать — я, да и ты, да и никто из нас не верит, что в прошлом нас встретят с распростертыми объятьями и цветами — где бы мы не оказались, нам сразу же придется отстаивать свое право на жизнь — не отстоим, и сами погибнем, и все человечество погубим, в том числе и потомков тех, кто наши жизни и заберет. И не надо мне говорить, что если мы кого-то убьем в прошлом, у него не будет потомков, и виноваты в этом будем мы — потому как если мы этого не сделаем и позволим себя прибить, их ВСЕ РАВНО не будет — так что лучше раздавить эту самую чертову бабочку Бредбери и сохранить мир, чем распустить Толстовские непротивленческие слюни, погибнуть самим и погубить весь мир. Совет: заранее настраивай себя и тренируйся вот хотя бы на гоблинах и даже не надейся, что на Земле будет лучше — скорей всего хуже — тут ведь все-таки пусть и невероятно реалистичная, но все же всего-лишь игра, а там реальный мир со всей его кровью, грязью и мерзостью! -

— А ты меня не пугай, Ватсон, — спокойно посмотрел в глаза не на шутку разошедшемуся рейнджеру Ратул, — и грязи, и мерзости я в свое время нахлебался. Вот кровь не лил, хотя и сидел за это, да и по нынешней профессии с ней часто дело имею (похоронных дел мастер), и я прекрасно, не хуже тебя, понимаю как там будет тяжело, если мы здесь вообще можем это понять, но и относиться к людям как к вирт-персонажам не буду, даже если от этого легче будет их убивать. —

— Твое дело, — пожал плечами Муллкорх, — хотя я бы на твоем месте подумал, а так ли уж неписи Серединного мира отличаются от людей реального? И те, и те чувствуют все что угодно — боль, страх, ненависть, да и все остальное тоже. И не надо мне говорить, что люди это люди, а это строчки машинного кода — если что-то крякает как утка, летает как утка, и выглядит как утка — это утка. Утверждать иное — лицемерие, особенно зная, что все эти неписи МОГУТ стать вполне себе реальными, и часть из них СТАНУТ, если у нас получится. —

— А вот интересно: как будут чувствовать себя те же заготовки на Земле? — с радостью поменял тему Ратул. — Ведь жук показывает лишь то, что они смогут перенестись живыми, а вот что с ними будет дальше? Это вопрос… -

— Таких вопросов навалом, — усмехнулся Муллкорх, — и заготовки лишь один из них. А что будет с неписями? Ведь они очень сильно отличаются от заготовок, или верней это заготовки сильно отличаются от неписей. Что будет с маунтами и петами? Растениями и животными? Наконец с нами самими? Все сплошные предположения, как и то, что перенос удастся, и мы не сгинем где-нибудь в этом поле, про которое мы знаем только со слов безумца, что чуть не полтора десятка раз едва не уничтожил Землю! -

— А все же надеюсь, что все получится, если нет, то мы по крайней мере попытались, а не сидели, свесив ножки и куря бамбук в ожидании скорого конца! -

— О чем и речь, — соглашаясь кивнул на слова друга Мулкорх, — если все сойдется и мы окажемся в прошлом здоровые, в здравом уме и со всем что мы сумеем собрать, обидно будет дать убить себя вонючему дикарю, неважно с копьем или мушкетом. —

— Ты еще о магии забыл, — поднял тоже очень интересную тему Ратул, но не успел ее развить — на дороге, ведущей от Узла к Васильковому полю, показался немаленький отряд, быстро, почти бегом приближающийся к полю, а значит к стоящему на нем порталу.

— Это еще что за бегунки? — неизвестно у кого поинтересовался Муллкорх, пытаясь разглядеть неизвестный многосотенный отряд. — На купцов вроде не похожи? Неужто кто-то из кланов решил напасть? -

Пока Муллкорх чухался и разговаривал неизвестно с кем, Ратул ''шевелился'': свистнул вниз подчиненным ему игрокам и отдал несколько коротких команд, а уж они ''вздрючили'' эльфов-стрелков и спецназовцев и оставив рабов на и без них неплохо справлявшихся надсмотрщиков и все так же калымивших в отцеплении стражников, приготовили неизвестному противнику ''теплую'' встречу. Вскоре опомнился и Муллкорх и, спрыгнув с пятиметровой вышки, пусть и не так ловко, но все же довольно шустро организовал подчиненную ему сотню спецназовцев, но не поставил их в общий строй, а приготовился действовать отдельным отрядом с перспективой флангового удара. Поднятый Драконами кипеш не остался не замеченным остальными обитателями поля: надсмотрщики тоже начали сбиваться в группы и заменять дубинки и кнуты на боевое оружие; рабы заволновались и если бы не тяжелые и неудобные медные цепи, как пить дать попытались бы разбежаться, беря пример с фермеров и любопытствующих, не имевших на себе подобных украшений и активно устремившихся в лес или по дороге в сторону от приближающегося отряда; отцепление из городских стражников не поддалось панике и даже не начало сжимать строй, но небрежно стоящие фигуры как-то неуловимо изменились и даже не очень внимательному наблюдателю стало бы ясно, что они готовятся к бою.