Великий поход хомяка и жабы. Часть 1 (СИ)

Тем временем внизу в надвратной башне у распахнутых настеж ворот вовсю уже распоряжалась Василиса, ради разнообразия использовавшая все же голос, а не мысленные приказы и припахавшая не смеющих ей возразить спецназовцев. Многие игроки уже заметили особенность во взаимоотношениях этого странного пета Главы клана и заготовок, а некоторые всерьез утверждали, что если что, выполнен будет приказ Василисы, а отнюдь не игрока-члена клана. Один из заготовок был отправлен во внутренние помещения башни и через некоторое время вернулся с грудой пусть и не очень свежих, но все же чистых одеял, другой без возражений пробежался до пустых клеток, где во времена гоблинов содержались боевые гиены, и вернулся с двумя похожими на уродливые щетки из проволоки конструкциями, а сразу трое приволокли здоровенную бочку с водой. В общем, когда идущие из ущелья рейды были уже на подходе, все было готово, и когда в ворота первым вбежал измазанный кровью от носа до самого хвоста Послушный, он немедленно получил на голову щедрый ковш ледяной воды, по-щенячьи взвизгнул и завертелся, а получив второй попытался слинять, но не преуспел, поскольку был схвачен за шкирняк любившей чистоту Василисой, поднят хрупкой на вид девичьей рукой, без всякого напряжения оторвавшей от земли пса размером с пони, отруган и посажен на место, с которого пес так и не осмелился больше сойти. Следующие несколько минут вошедшая в раж Василиса при помощи ассистирующих ей троих спецназовцев со щетками и ковшом вовсю намывала визжащего и вертящегося Послушного, а также выскребала из спутавшейся шерсти куски плоти и костей. К концу несколько затянувшейся процедуры пес немного успокоился и даже стал получать от нее удовольствие, уже не пытаясь рычать и дергаться, а наоборот сам подставляя бока под воду.

Проходившие через ворота игроки с интересом рассматривали и комментировали своеобразное общение питомцев Главы клана, а некоторые из них также изъявили желание помыть своих не менее грязных петов и маунтов. Вообще-то игроки редко снисходили до такой заботы о своих спутниках, предпочитая просто отзывать их в ничто, чтобы через какой-то час вновь получать их чистыми, сытыми и здоровыми, но если появилась такая возможность, то почему бы и нет? Так что недовольным рейнджерам пришлось подождать своих на некоторое время сменивших профессию подчиненных и лишь по окончании работы этой своеобразной промывочной вернуться к своему прерванному патрулю. Ну а затеявшая все это Дочка и довольный и чистый Послушный не стали ждать остальных, а как только Послушного сменил следующий ''клиент'' отправились на поиски их общего ''отца''.

***

Большая Хлебная долина.

Почти тоже время.

Дримм.

— Неплохо, — подумал фейри, уверенной рукой выводя резцом простой и чем-то напоминающий детский примитивный рисунок знак, — с каждым разом все лучше. — Дримм не без удовольствия оглядел полностью заполненную знаками доску, а затем, сдунув совершенно не похожую на деревянную стружку (скорей кость или даже пластик), не прикасаясь, огладил поверхность сверху вниз, одновременно читая заклинание школы Света — воздух между ладонью и доской загустел, а знаки и в меньшей степени сама доска засветились теплым и ощутимо греющим золотистым светом с нотками зелени и серебра. Фейри довольно улыбнулся и не дожидаясь пока свечение окончательно затухнет, не глядя привычным быстрым жестом достал из специальной подставки тлеющую деревянную палочку и также привычно уже заложенным в мышечную память движением аккуратно обвел едва дымящимся концом каждый из накорябанных на дощечке знаков, стараясь не разрывать контакт и как бы перетекая из одного знака в другой, громко проговаривая при этом уже заклинание из арсенала Жизни — получилось, на последних его словах доска вспыхнула ярко-белым огнем, что ничуть не жег привычно прищурившегося фейри, а вот вспыхнувшая обычным, но сильным пламенем палочка обожгла ему пальцы и через мгновение рассыпалась пеплом. Дримм откинулся назад и слегка потряхивая обожженной рукой, с удовольствием оглядел свою работу — доска и несколько изменившиеся знаки на ней светились пусть и не ярким, но ровным и стабильным желто-золотым светом.