Великий поход хомяка и жабы

Зверь, тяжело хватаясь лапами за уцелевшую часть стены, поднялся с горы обломков, на которые упал -- заклинания и гранаты игроков не сумели помешать ему встать. Вновь отличилась Дочка и, подскочив к опершейся о щербато-разломанную стену руке, оставила вместо трех гигантских пальцев один, прикончила четырех пауков-миньонов и была такова.

Дримм закончил читать второе заклание, а потом взмахнул-хлестнул рукой -- взметнулся огромный массив золотистых нитей и сам собой начал сплетаться в огромный казалось растущий прямо из руки фейри канат. Нет, Хлыст о девяти хвостах!

Айсмен раз за разом вбивал копье в своего врага...

Рейнджеры и спецназовцы рубились и побеждали исторгнутых зверем пауков...

Грифоны все также носились вдоль внешней стены и беспокоили гоблинов на ней...

Олли добивали элитную пехоту...

Дримм растил и плел свою золотою великанскую плеть-продолжение его тела...

Игроки нескольких рейдов безуспешно шпиговали спину Зверя Хаоса разнообразным убойным добром...

Перед стеной снаружи остались одни иллюзии, а отряд из 4-х сотен Драконов спешил к тайному входу в цитадель...

Дочка ''гуляла'' по стене, сбрасывала попадавшихся навстречу гоблинов и манила за собой совсем ошалевшего от ярости Зверя, который реагировал на черную фигуру с двуручным мечом как правоверный западенец-хохол на не висящего на гиляке москаля.

Кожаные Плащи на стенах и башнях все также с упорством ослов игнорировали то, что происходит внутри цитадели и уделяли через-чур много внимания уже откровенно дутому маскараду во вне...

Все были заняты делом и не скучали, ну а фейри все так же плел и плел свою сияющую и постоянно растущую плеть и наконец-таки сплел...

Удар чудовищной девятихвостки был страшен! Зверь Хаоса, что не пикнул когда его били заклинаниями, гранатами и спец-стрелами, не издал ни единого звука, когда между ног взорвалась связка гранат с Огнем стабильности, даже не зашипел от боли, когда Василиса выбила ему глаз и отрубила пальцы, теперь даже не завопил, ЗАБЛАЖИЛ от боли, когда толстые как морские канаты хвосты золотой плети со звуком сгорающей плоти врезались в его тело и как живые пошли гулять по нему, оставляя глубокие уродливые шрамы, куда более глубокие чем те, что оставил меч Василисы.

Непоследовательный Зверь забыл о Дочке и вновь развернул свою огромную тушу, бросив ее в обратный путь навстречу стрелам, гранатам и заклинаниям, а так же фейри, что снова раскручивал многосотметровую плеть, готовя новый удар.

Развернувшийся Зверь рванул так стремительно и с такой труднопредставимой для подобной туши скоростью, что застал врасплох практически всех, в том числе и недовольно завопившую Дочку, которая тут же кончила играть с гоблинами в ''вышибалочку'' и кинулась вслед за ''беглецом''. Не удивил гвардеец лишь одного фейри -- краткий период растерянности прошел, и Дримм полностью контролировал ситуацию. Почти километровая девятиголовая змея устремилась навстречу прикрывшей лапами морду туше и ударилась в нее со звуком двух столкнувшихся лоб в лоб товарняков -- снова еще более дикий вой (лопнули все стекла в цитадели и даже слюда), шипение и дым сгорающей плоти, и снова золотые хвосты плети оплели огромное уродливое тело. Но на этот раз фейри не отдернул свою руку-плеть для нового замаха, а сжал находившийся внутри нее кулак и произнес слово на фейрийском языке -- слово, обозначающее стержень или копье...

Золотистая плеть изменилась: девять ее хвостов еще сильнее оплели уродливо вспучившуюся плоть, будто желали задушить уже беспрерывно вывшего от боли Зверя, а гибкая основа плети превратилась в несокрушимый шест, что уперся Зверю в грудь и не давал ему двигаться вперед.