Великий поход хомяка и жабы

-- Нормально отнеслись, как мы и рассчитывали. Хотя был инцидент с Горными Барсами, но пока ничего серьезного, терпит до твоего возвращения, - Светлана недовольно поморщилась, поскольку не считала нужным упоминать про эту, как она думала, глупую ситуацию, но у Синьагил и Октарона было другое мнение, и они оба, каждый на своем уровне, принимали меры.

-- Хорошо, сразу как вернусь доложишь. Что с Альдороном? -

-- Все нормально: ходил в реал, привел двух новичков, сейчас опять в реале, новички на проверке, - Синьагил говорила короткими фразами, не изобилующими подробностями, поскольку присутствующая при разговоре Исилиэль пока что не входила в круг посвященных.

-- Тогда все, - закруглился Дримм, - продолжайте действовать по плану. Когда я вернусь и будут известны результаты переговоров с королем, подведем промежуточные итоги. Конец связи. - И Дримм легким движением руки развеял зеркало.

Три дня спустя.

Эрмилан, город Западный Камень, замок Стража Западной Границы.

Дримм, облокотившись локтями на мраморные перила балкона, рассматривал город под ногами и Великий лес за ним. По крайней мере такое впечатление создалось бы у стороннего наблюдателя, увидевшего как неподвижно и внимательно, не отводя взгляда фейри уставился на открывавшуюся ему великолепную панораму эльфийского города в обрамлении не менее красивого и оттеняющего творение эльфов леса. На самом же деле мысли Дримма были далеки от находящегося прямо перед глазами зрелища и витали совсем в других мирах и временах...

-- Правильно ли я сделал, что согласился воплощать в жизнь безумный план не менее безумного ученого? - мысли Дримма метались по одному замкнутому кругу и постоянно повторялись, преследуя его даже во сне. Может быть именно поэтому с момента первого разговора и ночи за ним он старался быть постоянно в движении -- лишь сиюминутные дела, чем сложней тем лучше, давали возможность отдохнуть кипящему разуму и мечущейся как загнанный зверь душе. - С другой стороны, разве может быть хуже -- даже если мы потерпим неудачу, попытка может изменить мир не в худшую или лучшую сторону, а так чтобы он выжил. Все-таки небольшой, но шанс -- если же не делать ничего, результат известен. - Дримм глубоко вздохнул и впервые за несколько последних минут обратил внимание на окружающий мир, с наслаждением ощущая потоки свежего и прохладного на такой высоте воздуха, обдувающего разгоряченное недавней бурной ночью тело и не менее горячую от тяжелых мыслей голову. - Даже если все получится и установка сработает как надо, никто не поднял тему: а что будет там в 17-16 ли веке, неважно. Как мы будем взаимодействовать с окружающим миром? И как он воспримет нас? Все говорили об этом как о само-собой разумеющемся, а ведь ничего не понятно -- что там будет? И то что никто толком не обсудил этот вопрос, и говорит о том, как мы ко всему готовы, а точнее не готовы. Я вот сам распинался о предложении Светланы перенести население России, говорил, что сразу же война, а ведь даже если придем мы в гораздо меньшем числе, война все равно будет -- мир всегда очень отрицательно относился к чужакам, и идея Альдарона, высказанная им на второй день после первого совещания, не поможет -- что бы мы ни делали и как бы ни выглядели, пусть даже как обычные люди, мы все равно будем чужаками с кучей добра и какими-то странными идеями и пророчествами. История просто кишит примерами как мир в лице религий, государств или просто озверевших толп избавляется от носителей подобных идей и противоречащих господствующему мировоззрению пророчеств. Так что эти тела, - Дримм опустил глаза и посмотрел на сжатый до хруста кулак своей руки, - помогут нам выжить, когда нас придут убивать, а то что придут, я уверен, весь жизненный опыт говорит об этом. - Дримм еще некоторое время стоял и размышлял, споря сам с собой, пытаясь играть в провидца и представить что будет после, понять и оценить свои силы и не думать о судьбе хроноаборигенов, которых придется ломать через коленку и не со зла, а потому что иначе сломают их, и о своей судьбе, если их предприятие окончиться неудачей, вследствие, например, ошибки при прохождении импульса, а так же сотен и тысяч других причин. Неизвестно сколько бы он стоял и переливал из пустого в порожнее, строя выводы и предположения при недостатке информации, но неожиданно его отвлекли весьма приятным образом: на плечи ему легли две женские ручки, скользнувшие вперед и обнявшие его за шею, а под лопатки как дула пистолетов уперлись соски роскошной и хорошо знакомой ему груди.

-- О чем задумался? - спросила хозяйка груди, щекоча губами его ухо. - Не обо мне ли? Если нет, я буду ревновать! -