Великий поход (СИ)

Первое, что увидел Хаецкий, поднявшись на палубу – заходящий на посадку довольно большой двухмоторный самолет с американскими звездами.

– Это что? – полюбопытствовала Этне, придерживая берет.

– Понятия не имею, – ответил Хаецкий, разглядывая приближающуюся машину. – Явно что-то новенькое, и подозреваю, что как раз за нами.

– Ваш самолет, – сообщил подкравшийся по своему обыкновению секретарь Хиллекноттера. – Новинка – самолет снабжения авианосцев «Трейдер». До Санкт-Петербурга хватит с запасом.

– Прекрасно, – Этне неожиданно зевнула, прикрыв рот ладонью. – Пожалуй, я даже высплюсь…

– Опять сидела над документами всю ночь? – тихо спросил Хаецкий.

– Ты знаешь – нет, – еще тише ответила Этне. – Просто бессонница… Сам знаешь, как это бывает…

Хаецкий знал – даже слишком хорошо. Тридцать лет назад Дзержинский говорил, что у чекиста должны быть чистые руки – но это всего лишь мечта. Не получится нырнуть в грязь с головой и остаться чистым, а грязнее разведки разве что политика… но политика – вещь такая, что грязнее уже ничего не бывает, как ни ищи. И за любым разведчиком, а тем более – фронтовым, тянется длинный шлейф, которого хватит на бессонницу на много лет вперед…

«Трейдер» остановился, и Хаецкий выбросил философствования из головы. О морали и аморальности можно будет порассуждать на пенсии – а сейчас надо работать, иначе шансы до оной пенсии дожить из мизерных станут нулевыми. Подойдя к самолету, он забросил вещмешок в салон, забрался сам, помог подняться Этне, пристроил мешки на багажной полке, сел и пристегнулся.

Судя по всему, самолет этот не предназначался для перевозки большого начальства – необходимый минимум комфорта и все. Что, впрочем, ни у кого возражений не вызвало – Хаецкий и так был человеком довольно невзыскательным, а Этне, едва самолет выровнялся, пристроила голову на плече напарника и моментально заснула.

Море и облака – вот и все, что было видно в иллюминаторе. Пять часов моря и облаков никак не тянули на интересное зрелище, документов хватило ненадолго, и вскоре Хаецкий последовал примеру напарницы. В конце концов, первое, чему учится солдат – спать при любой возможности…

Он проснулся, когда «Трейдер» уже заходил на посадку.

– Прилетели? – Этне открыла глаза, потянулась и застегнула ремни. – Идеи есть?

– Если честно – нет. Из того, что нам дали, можно понять только одно – Третье отделение привыкло, что спешить некуда, и теперь просто не понимают, что и как делать. А что там на самом деле – скоро увидим.

Самолет коснулся земли, пробежался и замер. Спустившись, Хаецкий несколько секунд рассматривал поле Гатчинского аэродрома и стоящие поодаль самолеты, помог спуститься Этне и отдал честь подошедшему жандарму.

– Полковник Хаецкий, коронный советник О’Шей. Прибыли для предоставления консультации.

– Штабс-капитан Овечкин, – вернул приветствие жандарм. – Пройдемте со мной – автомобилям въезд на летное поле не дозволяется…

Автомобиль – синий «Руссо-Балт» – стоял у ворот.

– Нам в Михайловский дворец, – пояснил штабс-капитан, устраиваясь за рулем. – Сводку уже подготовили, но если там будет чего-то не хватать – смело запрашивайте… Да, простите – вот ваши бумаги, – он вручил пассажирам два кожаных бумажника, в каждом – бронзовая бляха и карточка удостоверения на американский манер.

Хаецкий убрал удостоверение во внутренний карман, а Овечкин тем временем продолжал:

– О допуске не беспокойтесь – высочайшим повелением приказано предоставлять вам любые сведения, которые могут потребоваться, правда, часть их, разумеется, придется согласовать с Ее Величеством…

– Разумно, – кивнул Хаецкий. – А пока мы едем, не могли бы вы хотя бы в общих чертах описать суть проблем, с которыми нам предстоит столкнуться?

– Суть простая, – отозвался штабс-капитан, – не по правилам играют. Да что – не по правилам! Все равно, как если б кто за шахматы сел, а его противник вдруг карты достал – вот что получается.