Великий поход (СИ)

– Не сходится, – заявил он после очередного подсчета. – Никак не сходится. Полк был переброшен в полном составе, это мы знаем точно, потрепали их мадьяры хорошо… Но все равно не хватает больше трехсот человек.

– Думаешь, они все залегли на дно? – поинтересовалась Этне, на ходу шифруя очередной доклад.

– Все – вряд ли, кто-то мог и правда дезертировать, но большинство – наверняка. И это у нас еще нет полной раскладки по кораблям – а ведь им передали приказ незамедлительно выйти на связь и доложить о своем состоянии. И даже с учетом того, что многие его могли просто не услышать – отзывов все равно маловато. Особенно от подлодок…

– На подлодку генератор перехода не втиснешь.

– Зато можно на плавбазу, – возразил Хаецкий, – и пожалуйста, целый дивизион исчез. И сколько таких дивизионов…

– Сама по себе подлодка может не так уж много, а плавбазу спрятать уже труднее. Да и топливо тоже не бесконечно, как ни экономь. Рано или поздно они засветятся… – Этне закрыла глаза. – Знаешь, все это… не пустяки, конечно, но уже не слишком важно. Мы ведь уничтожили штаб – а вместе с ним всю информацию, которая там была, все планы, разработки, все разведданные. Нацисты сейчас слепы и рассеяны по множеству миров, так что восстановить потерянное они не смогут – по крайней мере, далеко не сразу.

– А ведь ты права, – задумчиво протянул Хаецкий. – Почему я сам не подумал?..

– Бывает, – пожала плечами Этне. – Я и сама только что сообразила, что вместе со штабом мы еще и разведку сожгли вместе со всем, что она знала.

Конечно, теоретически разведка могла окопаться и где-то в другом месте – в другом мире – но наконец-то добравшиеся из Веллингтона фотографии, сделанные разведчиком, заставляли в этом усомниться. Даже невысокое качество телефото не мешало разглядеть, насколько серьезно гитлеровцы окопались в Антарктиде – они явно собирались остаться там надолго. Ну а где Гитлер со свитой, там и все остальные – и разведка в том числе… И всего этого больше не было. Тщательно выплетаемая паутина разорвана на отдельные куски – и сшить их уже не получится…

– А не подумали мы об этом по одной причине, – вздохнул Хаецкий. – Обрадовались. Даже чересчур, я бы сказал… Но имеем на это полное право – мы все-таки победили. Пусть Гитлер и был безумным маньяком, но он обладал какой-то пугающей привлекательностью…

– Харизмой, – подсказала Этне.

– Да, – продолжил Хаецкий, – и именно эта харизма и позволяла ему удерживать своих людей даже после побега. А теперь, когда его нет, уверен, найдется немало желающих построить свой собственный рейх, не обязательно тысячелетний… Хотя я это уже вроде бы говорил.

– Говорил, но такое и повторить не грех, – Этне выбралась из-за стола, потянулась и подошла к окну, любуясь вечерним Петербургом. – Все-таки мы это сделали… У нас, конечно, еще полно работы, но это – все-таки победа, да.

И она, повернувшись к Хаецкому, неожиданно поцеловала его…

Адмирал Горшков разглядывал лежащие на столе снимки. Само собой, он уже видел их но то были лишь присланные по фототелеграфу копии, сейчас же перед ними были полноразмерные оригиналы… И это было куда более впечатляюще.

Оазиса Ширмахера более не существовало. Атомное пламя выжгло местность дотла, испарив лед на несколько километров вокруг и переплавив камни в стекло. В первый раз атомное оружие было применено массированно и результат оказался даже слишком впечатляющим – впрочем, цели этот удар достиг. Выживших не было и быть не могло – кое-где скалы просто испарились, а ударная волна перемешала все, что было под ними.

Гитлера больше нет. Но это не значит, что нет проблем… И это, как ни странно, к лучшему – и люди-то часто дружат против кого-то, а уж государства – всегда. Нет общего врага – и союзники очень быстро вцепляются друг другу в глотку. Тем более – если этих союзников, по сути дела, ничего больше и не объединяет. Недаром же Черчилль сочинил свой безумный план с весьма метким названием «Немыслимое»… Но общий враг никуда не делся – Гитлер бежал и сумел захватить с собой немалые силы, и у него было три года, чтобы воспользоваться своими преимуществами… И он это сделал. Судя по всему, ему не хватило всего нескольких месяцев, чтобы начать новую войну, но даже и так с ним едва удалось справиться. С ним самим и его свитой – но не с угрозой. Пока еще трудно было сказать, сколько именно – и разведка полагала, что точных цифр и не будет – но не одна тысяча гитлеровцев растворилась в бездне Мультиверсума. Не одна и не две… И даже, вполне возможно, не десять. Конечно, кто-то просто дезертировал, кто-то, воспользовавшись моментом, решил пограбить в свое удовольствие… Но вряд ли их так уж много. Большая часть этих пропавших просто затаилась и ждет… или строит свой собственный четвертый рейх, на сей раз прячась гораздо лучше. И даже если их задавят в тех мирах, где они обосновались – кто-то да уцелеет. И тем более уцелеют идеи – и рано или поздно враг вернется.

А значит – поход не остановится. Поход не должен останавливаться, и что за беда, если официально озвученная причина будет неполной?