Великий поход (СИ)

— Нет! — внезапно ухнула в ночи какая-то птица и я ощутимо вздрогнул. Даже сидевшие у костра воины прекратили разговоры и напряжённо прислушались к необычному звуку, — Нет!!!

— Нет… — эхом повторил я и осторожно коснулся земли рядом с собой. Руку обожгло холодом. Я наклонился ближе и увидел иней, на примятой траве. Иней, посреди жаркого лета, — Не привиделось…

— Садись к нам, княжич, — позвал меня Никита, — Мы думали ты спишь давно. Чего поднялся? Крикуны разбудили?

Пару секунд я смотрел на десятника и думал что ему ответить. Судя по всему, ночной гость обеспечил нам все условия для приватного разговора. Так же, как я видел рядом с собой дружинника, остальные члены моего отряда видели беззаботно дрыхнущего княжича. Потому и не беспокоил меня никто. И к костру не звали…

Рассказывать остальным о состоявшемся разговоре я пока не собирался. И даже не был уверен, что вообще когда-то о нем расскажу. Мне прямо намекнули, что соваться в Шумячи не стоит, но этот намёк вызывал такое количество вопросов, что от их веса становилось трудно дышать.

Кто это мог быть? Зачем ему мне помогать? Ловушка или просто шутка лесной нечисти, когда глупый путник сам приходит в логово монстров, да ещё и стучит в дверь, чтобы быстрее открыли? Или нет? Что я знаю о местной нечисти, кроме того, что говорил Прохор?

Усталый мозг безжалостно буксовал в куче вопросов. Почти все члены отряда выжидательно смотрели на меня, а я пытался найти единственно верную линию поведения в сложившейся ситуации. И Алёша ещё, как на зло, отчалил на своё внеплановое повышение квалификации… Или что там у него за перезагрузка?

— Что за крикуны? — разом уходя от скользкой темы своего короткого сна, наконец спросил я, — Опасные?

— Только тем, что спать мешают, — прогудел Прохор, — А так безвредные они. Хотя разное народ болтает…

Дружинники при этих словах отвели взгляды, словно это они болтали всякое и теперь им неловко, что кто-то это обсуждает. Реакция была довольно странная и мне, почему-то, показалось, что за ней скрывался страх. Противный такой и липкий, когда ты не знаешь наверняка какой процент истины в досужих домыслах, но однозначно уверен, что этот процент там есть.

— Что например? — присаживаясь у костра и сразу чувствую себя более защищенным, спросил я. Огонь имел удивительное свойство успокаивать. Всегда казалось, что небольшое освещенное пространство под защитой этой стихии и что внутрь круга не может проникнуть никакая беда. Кроме стрелы, или дикого животного, или внезапных бандитов… Но это всё были пустяки. Дела житейские, как говорил один в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил.

— Будто это души погибших людей, что покоя не нашли, — неожиданно произнёс один из гридней, — Вот и маются, бедолаги, знакомые голоса в ночи повторяя.

— Не маются они, — возразил другой, — А за собой заманить пытаются. Тати то при жизни были лютые. Такие, что нет им пути за реку Смородину. Вот и злобствуют, честных людей с пути сбивая.

— Ты, Митько, ещё про Кощея расскажи, — усмехнулся третий, но на него тут же начали шикать со всех сторон. Правда, парень не стушевался и все своим видом показывал, что все эти выдумки ему нипочём, — А что? Чего вы на меня шикаете? Пусть княжич все варианты знает!

— Да чушь это всё, — ковырнув поленья в костре обугленной палкой, покачал головой Никита. В темное небо взметнулся ворох искр, а следом мне в лицо дохнуло дымом, — Птицы просто какие-то спросонья орут, а вы уже страхов из этого наделали!

— Отчего же тогда не видел этих птиц никто? — не унимался последний дружинник, — Ни днем, ни ночью они на глаза не попадались, да и кричат завсегда словами разными, как звери заморские? Друг мой один рассказывал, что его батюшку крикуны из болота как-то вывели, но то один рассказ на сотню. Да и выдумщик мой знакомый тот еще.

— Может и видели, да молчали птахи, — рассудительно проворчал Прохор, — А может и не птахи то вовсе. Может зверь какой.

— Нет! — донесся из тёмной чащи насмешливый вопль. Вот уж идеально название этим странным существам подобрали, — Нет!!!

— Так или не так, неведомо нам, — негромко произнёс Никита, — Да только насчёт Костлявого точно враки всё. На кой ляд свита Ледяному старику, если он больше тысячи зим из дома своего не выходил? Да ещё и по миру шатающаяся?

Из меня словно разом выжали весь воздух. Прозвище известного мне только по сказкам повелителя нечисти резануло слух, как отточенный скальпель. Может я просто слишком мнительный? Может я просто додумываю? Может каждое второе сверхъестественное существо в этом мире может замораживать своей задницей все растения вокруг? Может…

— Твою мать… — одними губами прошептал я и резко выдохнул. Если добавить к моему ночному разговору появление крикунов и общее впечатление оставшееся после собеседника, можно было сделать два простых вывода.

Первый — я ничего не знал о посетившем меня существе и мог только догадываться о его целях и планах. Это означало, что я уже сейчас мог наделать множество непоправимых ошибок. От смены маршрута, до его продолжения согласно первоначальному плану.