Великий посланник

Грешным делом, собирался приударить по возможности за доступными боярынями, но поди разберись, можно и на сущего крокодила нарваться. Хотя… вон несколько девиц не накрашенных, сущие фемины, правда, молоденькие, вероятно, дочери боярские. Но к категории доступных они явно не принадлежат. Скорее всего, представлены на выданье. Ну да ладно, переживу как-нибудь. Интересно, а моя потенциальная невеста тоже будет напоминать собой японскую гейшу?

– Э-э-э… сир, а чего это все дамы… – озадаченно протянул Логан, растерянно обводя взглядом зал.

– Размалеваны, – продолжил за него фон Штирлиц. – И главное, зачем? Дамы здесь красивые, наши бы от зависти волосы на себе драли, но на хрена себя уродовать?

– У нас, – предположил Луиджи, – некоторые тоже себе изрядно лица мажут. Это когда лик порчен чем-то. Прыщи, оспины али еще какой изъян. Может, и эти…

– Мода здесь такая, – коротко бросил я. – А мода, сами понимаете, для дам дороже собственной красоты. Что, забыли, как наши себе лбы подбривают едва ли не до затылка? И не показывайте, что обратили внимание. Делайте вид, что вам похрен.

А вот русичи смотреть отнюдь не стеснялись. Едва мы появились в зале, как на нас сошлись сотни взглядов и пошел громкий ропот. Мужики просто пялились во все глаза, а если и комментировали, то вполголоса. А вот женщины… Эти вообще не стеснялись.

– Эвона какие пышныя…

– А злата и каменьев сколька, ишь увешались…

– А лик не накрашенный, тьфу, срамница…

– Сказывали – красавица писаная, а она худа аки кляча…

– А фрязин ничего так, пригожай…

– Ага, и второй тожа…

– Закройте хайло, бесстыдницы, ужо дома как взгрею…

– Ишь оладью на башку себе приладил. А перьев скока, небось всех петухов извел…

– И спицу подвесил, такой только свиней колоть…

– А слышали, сказывают, что фряжески бабы в баню не ходют, для евоных мужиков так слаще…

– Да ну?

– Да-да, сама слышала…

– Фу-у-у…

Я про себя усмехнулся. В этом мире некоторые вещи никогда не меняются. Дамы есть дамы, русские красавицы в Европе столкнулись бы точно с таким же приемом от местных барышень. Правда, скорее всего, не с таким бесцеремонным.

Феодора гордо вздернула нос и медленно обвела презрительным взглядом зал. В глазах моей приемной дочери прямо читалось, что́ она думает о присутствующих гостях. Боярыни было притихли, но тут же снова взорвались новым шквалом язвительных комментариев. Которые прервал солидный седобородый старец в белоснежном кафтане. Он вышел на середину зала, грохнул посохом об пол и басовито проревел:

– Божьей милостью великий князь Иван Третий Васильевич, государь всея Руси, изволят пожаловать с великой княгиней Софьей и чадами, а такоже князем Иваном Молодым!!!

Большие двустворчатые двери в торце зала распахнулись, через них плотными рядами стали выходить рынды и выстраиваться вдоль стен. Много рынд, не меньше шести-семи десятков. И вооружены они были уже гораздо серьезнее, чем на первом приеме у великого князя: не топориками, а саблями и бердышами. После мятежа оно и понятно. Пренебрегать безопасностью себе дороже. Тут и на холодную воду дуть станешь.

И только после них появилась великокняжеская семья. Сам Иван с сыном от первого брака, формально своим соправителем, потом княгиня Софья с дочерью Еленой и княжичем Гавриилом, а последней себя явила моя потенциальная невеста Александра. К счастью, без грима на личике. Одета красиво и дорого, применительно к Руси, но не особо броско. Вышитый жемчугом и серебряной нитью сарафан из лазоревой камки и длинная, отороченная серебристым мехом накидка-разлетайка с разрезными рукавами до пола. На голове не кика, как у большинства русских дам, а что-то вроде небольшого кокошника, но на шапочке, закрывавшей лоб и уши. Выглядела она очень привлекательно, но была… как бы это правильно сказать… слегка грустна, что ли? Глаз не поднимает, на лице тоска и печаль. С чего бы это вдруг?

А вот ее мачеха, Палеологиня, совсем наоборот, прямо вся светилась. Взгляд гордый и властный, на лице какая-то мрачная торжественность, особенно проступавшая, когда она посматривала на своего пасынка, Ивана Молодого.

Он оказался обыкновенным парнем, рослым и худоватым, вполне симпатичным на морду. Очень сильно похожим на отца и таким же сутулым. И, кажется, уже слегка подшофе. А вот его супруги, Елены Стефановны Волошанки, опять не было. Неужто действительно в опалу угодила? Учитывая праздничное настроение ее противницы Софьи, очень даже может быть.

Иван милостиво кивнул народу и уселся на трон. Следом за ним расселась по своим местам его семья. Софья по левую сторону от великого князя, дальше ее дети, а Иван Молодой по правую. Рядом с ним Александра.

Посольству оказали неслыханное уважение по московским меркам: тот же мужик, что объявлял выход государя, определил меня практически рядом с княжьей семьей – от Александры отделял только угол стола. Логана, Луиджи и фон Штирлица – возле меня. Ванятку никуда не определили, его пажеская доля – стоять и прислуживать. Кстати, очень многие русичи тоже пожаловали со своими пажами, уж не знаю, как на Руси их называют.