Великий последний шанс

15-Б. Структура воинских частей. Отмечали многие — у нас в дивизиях и полках было гораздо больше тыловых подразделений, чем у англичан или немцев. Все эти писари, вестовые, подметалы, помощники оружейников, квартирьеры, заместители командиров всех ступеней по всем видам деятельности, слесаря и противохимики (начхимы).

Полк самоходчиков имел двадцать самоходных орудий с экипажами в восемьдесят человек. Их обслуживала колонна из сотни машин — семьсот человек общего состава. Делите огневую мощь на всех.

Зато танкистам, самоходчикам, артиллеристам и пехотинцам всегда не хватало друг друга. Сколотить дивизии в разумных пропорциях родов войск, наиболее эффективно поддерживающих друг друга, мы до конца войны у немцев так и не научились. В результате фаустники в городах жгли наши танки, а пулеметчики в поле выкашивали нашу пехоту.

Два года наши истребители умоляли командование разрешить им летать не звеньями-тройками, а как немцы — четверками из двух пар.

Без успеха намекали командованию запуганные командиры, что не надо класть людей в лобовой атаке на пулеметы, а лучше обходить с флангов, да без шума, да скрытно. Ма-алчать!!! И зажимали от трофейных команд пулеметы, кто мог.

15-В. Оборудование позиций. И это отмечают все, кто воевал. Немцы зарывались в землю качественно. Траншеи полного профиля обшивали жердью, на тес разбирали постройки. Для накатов блиндажей раскатывали дома и валили лес. В болотах строили заборы (!) — земляную стену меж двух плетней на вбитых кольях.

А у нас — паршивые ямки и канавы. А чего упираться. Все равно завтра в лоб на пулеметы отправят. Меньше мучиться перед смертью.

Ну не сообразовывались одетые в солдатскую форму люди в настоящую армию.

15-Г. Насыщенность командными кадрами. У нас было гораздо больше офицеров всех уровней. Взводами командовали лейтенанты, ротами — капитаны, да замполит у капитана. Немцы имели одного офицера на роту. Взводными справлялись унтера. Каждый солдат гораздо лучше «понимал свой маневр». Наш офицер был бесправной пешкой, боящийся всего со стороны начальства.

15-Д. Использование имеющегося. Наши летчики делали вылетов в 3–8 раз меньше, чем немецкие. Самолетов и летчиков у нас отправлялось на фронт больше. И гибло больше. И в каждую единицу времени на передовой наших было больше немецких.

Они своих гоняли с одного участка фронта на другой. И летную погоду использовали на сто процентов. А у нас: затишье на фронте? — сиди, загорай, твое счастье. А моих летчиков не отдам! — вдруг завтра понадобятся, а хрен у командования допросишься! — вот логика нормального начальства.

………………

И вот сегодня. Ровно с той же степенью малоспособности к системообразованию. С тем же предпочтением личной шкурной выгоды — пусть ради нее полки гибнут, зато я при орденах! С той же органической неспособностью ощутить свою нужду как нужду своего народа и государства — как потребность единую, неразъемную, жгущую и делающую лично счастливым и несчастным именно тебя. —

НАРОД ДЕМОНТИРУЕТ СЕБЯ КАК ЦЕЛОЕ

16. Опыт! Заезжий цирк! Единственный раз в истории — и только проездом!

Представьте себе вдруг, вдруг, вдруг!!! Что в порядке культурно-экономического обмена. Из России на три года выселили всех русских. Нерусских тоже выселили. Все мы тут русские.

А заселили немцами.

Гогот прекратить! Слезы утереть! И не сметь отворачиваться!

«Орднунг», говорите? Нет, немцы тоже умеют пить, воровать и врать. Но как-то у них все по уму лучше выходит! Хоть машины, хоть дороги, хоть фермы, хоть служба в армии.

Как бы они круто подпрыгнули! Какой торт сделали бы из страны огромной и богатой… Может, нет? А представление такое, что да…

17. Малая система. Примечательно, что на уровне детских дворовых компаний, подростковых банд, складывания «элитной компании» школьного класса или студенческой группы — все в порядке: налицо самоорганизация с лидирующей головкой, четкой структурой отношений и рациональным принятием оптимальных коллективных решений.

А «выше» вступают в конфликт формальное и неформальное лидерство, формальная и неформальная структуризация, объединяющие «в разных измерениях» одно и то же сообщество на одной и той же территории. Люди уважают одних — а власть ставит других. Люди полагают разумным и верным делать так — а власть приказывает делать эдак. Расподобление. «Рассистемливание».

«Народное системообразование» не в силах подняться выше какого-то уровня. А «государственное системообразование» — всегда проявляет дегенерацию, искажение того, что люди вроде бы понимают.

На каком-то этапе повышения, возвышения людских систем происходит переход количества в качество, происходит качественный скачок! — и выше этого уровня мы имеем уже российское государственное уродство и головотяпство.

18. Проклятые чиновники. О, сколько стонов на Руси стояло всегда по этому поводу! А ведь не с Марса засылали. Чиновник — это функция, а не человек.