Великий пост

Итак, что теперь с нами, то есть, с душою и совестью нашею? Чувствуем ли в себе какую-либо перемену благотворную? Можем ли сказать с описанною в Песни Песней невестою: "се, зима прейде, дождь отыде… цвети явишася на земли… нашей"! (Песн. 2; 11–12). Ах, мы привыкли называть природу, нас окружающую, неразумною: но посмотрите, как все разумно исполняет она свой долг и делает свое дело! Едва только обратилось к ней лицо летнего солнца, она тотчас начала раздеваться, и теперь совершенно избавилась от своей тяжелой зимней одежды; освященная, согретая лучами весенними, она немедля омылась от нечистот зимних; отдала сполна всю дань вод морю; и теперь, что ни день, то более и более износит из недр своих все, что прошедшей осенью вверила полям и нивам рука земледельца. К светлому Празднику всюду явится у земли новая праздничная одежда из зелени и цветов; горы и холмы препояшутся радостью, и новый хор пернатых возгласит новую песнь радости и благодарения Творцу природы. И к нам, братие мои, с самого начала Святого поста, можно сказать, приблизилось духовное Солнце, Господь и Спаситель наш: ибо не напрасно возглашала тогда Церковь слова апостола: ныне… ближайшее нам спасение! (Рим. 13; 11). Что же произвело в нас это приближение к нам и это умножение вокруг нас света и теплоты духовной? Растаял ли внутри нас лед бесчувствия сердечного? Омылись ли мы от нечистот греховных слезами веры и покаяния? Готова ли душа наша, подобно земле, к несению плодов любви и правды? — Встречая день Воскресения Господня, возможем ли сказать, что и мы уже не мертвы духом, что в нас, по благодати Божией, есть хотя малый начаток жизни вечной? — Пост настоящий для этого именно был и предназначен. Ибо, чего хотела Святая Церковь, налагая его на нас? Конечно не того, чтобы сберечь от употребления несколько снедей, или лишить нас известных удовольствий. Нет, пост должен был обуздать нашу чувственность; укротить, а потом и умертвить наши страсти; очистить наши мысли и желания; дать большую свободу духу и совести; пробудить в нас печаль по Бозе и святую тоску по небесному отечеству; приблизить нас к небу; очистить, просветлить и освятить все существо наше.

По этому самому Четыредесятница и провозглашается душеполезною. — Таковою ли она была для нас? Что приобрели мы от такого числа чтений, молитв, коленопреклонений, тем более от нашей исповеди и причастия Святых Тайн Христовых? Не с видом суровых приставников требуем мы, братие мои, от вас плодов поста; а, подобясь врачам, для вашей же пользы хотим обратить внимание ваше на состояние души и сердца вашего. Ибо легко может быть, что некоторые, и желая спасения душе своей, не умели воспользоваться поприщем великопостным. Это бывает, например, когда во время поста ограничиваются одним воздержанием от пищи и пития, одним более или менее частым хождением в церковь, одним поверхностным исповеданием своих грехов пред священником, исправлением каких-либо маловажных недостатков в своем поведении и жизни: тогда как для спасения нашего требуется гораздо большее, — необходима совершенная перемена наших плотских мыслей и чувств, всецелое обновление нашего духа и сердца, или, как выражается слово Божие, целое новое рождение свыше. Если кто имел неблагоразумие остановиться на указанной нами малоплодной поверхности благочестия, тот да ведает, что он, и много, по-видимому, делая, еще ничего не сделал как должно; ему надобно трудиться снова, и начать, так сказать, сначала. То есть, что сделать? — Углубиться в свое сердце и совесть, убедиться, что, без освящения свыше, корень всех его действий, даже благих, есть самолюбие, а не святая и истинная любовь к Богу и ближнему, что все, произрастающее от этого корня, есть нечисто пред очами Божиими и не достойно Царствия Небесного; должно познать это и молить Господа, да Сам изведет его из плена страстей и злых навыков, да Сам созиждет в нем сердце чистое и дарует ему дух сокрушен, — то сердце, из которого сами собою явятся воистину благие мысли и деяния; тот дух; который один может быть приятелищем даров благодатных и обителью в нас Духа Божия.

Но как же сделать все это, вопросит кто-либо, когда уже миновала Святая Четыредесятница и пропущено время, самое удобное к тому? — Точно, время поста есть весьма удобное к сему важному делу; но наступающие дни страданий Господних, можно сказать, еще удобнее. Как на средине земного шара под равноденственной линией, или так называемым экватором, солнце действует так сильно, что в один день вырастает более, нежели у нас в неделю, так то же самое можно сказать и о наступающих днях Страстей Христовых. Это наш духовный экватор: тут сосредоточены все лучи духовного Солнца. Не было бы только недостатка с нашей стороны в слезах истинного покаяния, а то в час и минуту может произойти с душою и сердцем нашим то, чего в другое время трудно ожидать от целых седмиц и месяцев.