Великий пост

Не кажется ли кому-либо, братие мои, что Святая Церковь в продолжение настоящих дней слишком часто и многократно оглашает слух наш сим воззванием умилительным? Если бы кому пришла подобная 'мысль, тот пусть примет труд вместе с нами обозреть, хотя мало, всю человеческую жизнь нашу от ее начала до конца. Может быть, что кажется теперь слишком многократным во храме, то самое не будет после того казаться излишним и дома, и не только во время поста и покаяния, но и в другие дни, среди самых празднеств, будет само собою приходить на мысль и по временам исторгаться из самых уст.

Для сего взойдем, во-первых, к самому началу бытия нашего на земле. Что там? — Мрак и нечистота, похоть и страсти. "В беззаконшх зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя", — вопиет за всех нас святой Давид (Пс. 50; 7). Зачатый в беззаконии, я и сам потому беззаконен; рожденный во грехе, я и сам потому грешник. И не сие ли самое означали болезни моего рождения? За что страдали и рождающая и рождаемое, если не было вины и нечистоты? Не это ли самое выражал и вопль мой при появлении на свет? Что вопияло тогда во мне? Не разум, не память, не воображение — вопияла вся природа моя. Чем смущалась она и от чего страдала? От внутреннего прирожденного расстройства, нечистоты и виновности. Первый вопль мой обращен был не к земле, а к небу, — к Тебе, Жизнодавец, Который образовал меня в утробе матерней, и Который един мог воссоздать меня и вне утробы матерней.

Представляя все сие теперь в моем уме, вникая мыслью в образ моего явления на свет, я и теперь поникаю лицом долу, стыждусь нечистоты моего происхождения, боюсь наследия, мною принесенного, и вопию: "Помилуй мя, Боже, помилуй мя!" Будь милосерд к бедному созданию, которое явилось на свет со всеми нечистотами отцов и праотцов, которое вместо наследия принесло с собой ужасную преклонность ко злу, коему предстояла и предстоит борьба со множеством скорбей, соблазнов и искушений! "Помилуй мя, Боже, помилуй мя!"

Во вслед за первым рождением от плоти и крови, последовало другое, высшее и лучшее — рождение от Духа. Несмотря на мою нечистоту и бесчувственность, меня, тотчас по рождении, приняла в объятия свои Святая Церковь; омыла скверну природы моей в купели Крещения; освятила благодатию Духа; запечатлела знамением креста; облекла в белую одежду невинности. Из чада гнева я стал чадом Благодати.

Но где теперь сие царское облачение? Где дары; на меня излиянные? Увы, и я, подобно невесте у Соломона, должен сказать: "положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних"! (Песн. 1; 5). Не сохранил я благодати Крещения, не пребыл верным Тому, Кому сочетался! Осквернил белую одежду невинности! Потерял благодать и Духа! Одно взял мир; другое похитили страсти; то пропало от нерадения и беспечности; весь я подобен человеку, впадшему в разбойники: от ног до головы нет во мне целости. К кому обратиться за помощью, кроме Тебя, всеблагий Творец и всемогущий Промыслитель мой? "Помилуй мя, Боже, помилуй мя!" "Заблудих, яко овча погибшее: взыщи раба Твоего"! (Пс. 118; 176). "Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему"! (Пс. 141; 8). "Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей"! (Пс. 50; 12).

За летами моего неразумного младенчества, о коих самый первый мудрец не может не сказать ко Господу с Давидом: "скотен бых у Тебе" (Пс. 72; 22), — наступили лета отрочества и юности. Время наидрагоценное, в которое человеку, при раскрытии в нем разума и воли, можно сказать, самому дается быть в некотором смысле творцом духовного бытия своего. В это время и я, подобно прародителям моим, находился в раю невинности, и предо мною было древо жизни с обетованием и древо смерти с заповедью. Мог я не простирать руки к плоду запрещенному; властен был я остаться на пути правды и непорочности. Все удерживало меня: и благодать Крещения, и глас совести, и родители, и воспитатели; но, увы, ничто не удержало! И мне змий искуситель представился достовернее моего Творца и Благодетеля; и для меня древо смерти показалось добрым в снедь, угодным очима еже видети, и красно еже разумети; и я, — стократ неразумнее прародителей моих, ибо имел их опыт пред собою — и я, несчастный, вкусил "дерзностно горькие снеди", — и потерял рай.